Один майский день

"Порой, увидев неожиданный ракурс пейзажа или забрезживший в тумане свет, услышав разговор прохожих, встретившихся в суматохе улицы, я думаю: вот с этого я и начну понемногу строить идеальный город из таких осколков, смешанных со всякой всячиной, из мгновений, раздёленных интервалами, сигналов, кем-то посылаемых в пространство..."
- Итало Кальвино, Невидимые города

Дневниковое наблюдение: сколько может уместиться за один день? - много "из таких осколков, смешанных со всякой всячиной, из мгновений"! Помимо обыкновенного: поездка в другой город на автомобиле, покупка цветов на рынке, мороженое (так как теплынь) и круассон на обед, наблюдение за малым немецким (и неровным) городом, чтение научной и мемуарной литературы, возвращение домой и быстрый отъезд на длинный (и сверх-сытный) ужин с беседой в небольшом интересном обществе неслучайных людей (с которыми нас много объединяет в жизни).

Прогулка по Зигену (часть первая)

Немного прошлась опять по городу Зигену. "Прошлась"- это вежливо сказано. Вскарабкалась! Потому что "Это не город! Это хоры и прихорки!" ((кстати, хор там на улице пел, просто так, без праздника и повода, просто по-субботнему хороше-погодному мотиву))

Купила цветы на их восхитительном субботнем рынке у церкви (всего на десять евро три огромных букета - себе и в подарок-, они же бы в Дюссельдорфе стоили все 100!). Цветы огромных тюльпанов оказались тяжелы и нести их можно было только как дитя, обхватив двумя руками.

Присела отдохнуть с мятным мороженым, смотрела на людей и удивлялась (честно) образам и образу жизни в этом провинциальном городке на правом притоке Рейна - реке Зиг, у северного подножья Рейнских Сланцевых гор (массив Вестервальд).

Отнесла цветы (скажем, в кабинет-библиотеку, до вечера надо было в воду поставить, им предстояло дотерпеть до возвращения в Дюссельдорф - где они теперь прекрасно смотрятся, фото из дома прилагаю в самом конце поста)) и прошлась ещё раз по центру Зигена, сфотографировала их вокзальную площадь с нелепым фонтаном, театр на берегу реки Зиг, солидную городскую стену с прилепленным розовым домом (что тоже нелепо) и дома на задворках одной крутой ("хоры и прихорки!") улицы.

Я их архитектурные решения даже комментировать не могу, просто изумляюсь (вот уже много лет). И новый дом (с людьми на балконе) подтверждает, что они с этой неописуемой нелепостью прекрасно уживаются.

А я после этого с ворохом мыслей об эстетичности пошла почитать что-нибудь успокаивающее в библиотеке их университетской кафедры медийной эстетики (об этом - часть вторая).

Теоретическое отступление (дома, назавтра)

Мысль "почему этот город такой?" не оставляла и дома на следующий день, поэтому "шерстила" интернет и выписываю сюда кое-что. Понимаю, что надо не только географическое, но и историческое учитывать. Наверное, этот город можно назвать горно-рудным и шахтёрским.

Судьба Зигена в некоторых исторических фактах:
- впервые упоминается в документе, датируемом 1079-89, в 1303 году получил городское право. С 1421 года под властью графов Нассау, которые значительно ограничили городские свободы.
- центр промышленного района Зигерланд, одного из старейших в Германии. С конца 13 века известен как центр добычи серебра, с начала 14 века - как центр горного дела и металлургии. В 14-15 веках в Зигене и окрестностях насчитывалось около 300 рудников и шахт. В 1495 впервые упоминается шахта «Eisenzecher Zug», ставшая в 16 веке самой глубокой в мире (1303 м; ныне некоторые штольни переоборудованы в музей).
- в 1806 году включён Наполеоном I Бонапартом в состав Великого герцогства Берг и вместе с Бергским княжеством же по решению Венского конгресса 1814-15 передан Пруссии (в 1815-17 в провинции Нижний Рейн, с 1817 года в провинции Вестфалия).
- со второй половины 19 века до середины 20 века в Зигерланде динамично развивалась железорудная промышленность; в 1920 году рудник «Storch und Schöneburg» в окрестностях Зигена стал самым крупным в Европе по общей протяжённости подземных выработок (92 км).
- 16 декабря 1944 центр Зигена был почти полностью уничтожен (?) в результате бомбового удара американской и британской авиации.
- в 1970-е годы рудники в Зигерланде были закрыты из-за истощения месторождений и конкуренции более качественных импортных железных руд.
(источник фактов)

Век живи, век учись... Оказывается, есть такое понятие, как "Зигенское хозяйство"! Вот что сообщал читателям сто лет сему назад уважаемый Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона:

"Гаубергское или Зигенское хозяйство - один из видов лесохлебного хозяйства, существовавший уже в XV столетии. Округ Зиген (южная оконечность прусской провинции Вестфалия) занимает площадь в 11,3 кв. миль, из которых 13% находятся под пахотной землей, 16% под лугами и 71% лесной почвы; из последней 1/6 часть покрыта строевым высокоствольным лесом и 5/6, лежащие в горах, — лиственным низкоствольником. На этой площади величиной около 35000 гектаров взращивание леса соединено с временным, периодически повторяющимся через каждые 16-20 лет, пользованием почвой для сельскохозяйственных целей, чем вполне вознаграждается там недостаток пахотных земель, составляющих всего 0,12 гектара на каждую душу населения. Сообразно с принятым 16-20-летним оборотом ежегодно вырубается 1/16 — 1/20 часть леса, причем сперва, в марте и до 20 апреля, удаляются с лесосеки береза и мягкие древесные породы, а в мае и июне снимается кора с дуба, которая идет на дубление кож, и лишенные коры деревья срубаются.
Затем срезается на лесосеке дерн и сжигается с остатками хвороста; полученная зола распределяется по всей площади, и на нее высевается озимая рожь. В августе следующего года, после жатвы ржи, площадь, на которой она взращивалась, снова обращается под лес, причем в образующемся молодняке с трехлетнего его возраста разрешается выпас овец, а с шестилетнего — и рогатаго скота; кроме того, допускается срезание дрока (Genista tinctoria) на подстилку. Этот способ пользования лесными горными участками производится по правилам, действовавшим уже в XVI столетии. Лесная почва в Зигенском округе остается, как была 300-400 лет тому назад, нераздельной и неразделимой общей собственностью членов общины; но на отводимой ежегодно лесосеке каждому члену предоставляется особая часть для срубки леса и для взращивания хлеба. При вторичном поступлении в рубку и сельскохозяйственное пользование той же самой лесосеки через 16-20 лет производится новый раздел ее между членами общины. Ни одному из членов Зигенской "лесосечной" общины не принадлежит в собственность какой-нибудь участок лесосеки, но каждому из них предоставлено право на определенное пользование лесосекой и сообразно с этим отводится известная площадь для рубки леса и посева ржи. По окончании жатвы право пользования отдельного лица прекращается. Ср. Bernhardt, "Die Hanbergswirthschaft im Kreise Siegen" (1867); Achenbach, "Die Hauhergsgenossenschaften des Siegerlands" (на русском языке перевод В. Сокольского — "О лесосечных общинах в горах Зигерланда" — помещен во "Временнике Демидовского юридического лицея", 1878).
- В. Собичевский"

Библиотечно из Зигена, но про другое (часть вторая)

В библиотеке мне попалась интересное и успокаивающее: квадраты, линии, яркие цвета и теорема (!), узорный носорог Дюрера, "ручные" цифры и правильные чёрно-белые карты города (Нью-Йорк! Париж)) и упоминание моего любимейшего произведения Итало Кальвино, а также нового имени (надо разузнать побольше) Марка Трейба, профессора архитектуры в Университете Калифорнии в Беркли.

Что узнала, удивившись вот этой иллюстрации - числа, показанные пальцевым счётом Беды (из книги «Арифметическо-геометрический театр» Якоба Леопольда, 1727 г., которая стала последним произведением, в котором подробно описывался пальцевый счёт уже в качестве исторического курьёза). С распространением в Европе в XVI веке новых арабских (индийских) цифр, вычисления которыми были удобны на бумаге, пальцевый (римский) счёт на пальцах в Западной Европе стал исчезать и теперь полностью вышел из употребления, дольше всего (местами сохранился до наших дней) продержавшись на территориях современных Румынии и Молдавии, а также среди цыган Сербии.

Век живи, век учись! Считать на пальцах - в том числе :-)

Книга - источник знаний! И вдохновения. Есть столько интересных, красиво оформленных незнакомых нам (и неизданных) книг, а в них - маленькие тематические вселенные, ого-го какие!
*
Потом читала "Фотокамеру" Гюнтера Грасса (на русском, у меня с собой было) - необычное "многослойное" автобиографическое описание немецкой жизни и войны («Фотокамера. Истории из тёмной комнаты», пер. Б. Хлебникова — АСТ: 2009).
Начинается книга словами:
"Уцелевшие
Жил-был отец; состарившись, позвал он к себе сыновей да дочерей — а было их сначала четверо, затем пятеро, шестеро и, наконец, стало восемь, — и те, пусть нескоро, последовали его приглашению. Вот уселись они вокруг стола, тут же пошли разговоры, каждый подает свой голос, все галдят наперебой, хоть и придуманы они отцом и повторяют его слова, но у всякого свой норов, к тому же при всей сыновней или дочерней любви щадить они отца не намерены..."
Очень интересное галдят наперебой.
*
Вот что литературоведы говорят о романе-воспоминании (я то же уловила при чтении):

- И.А. Бондарь, аспирант кафедры истории литературы российского института-

"Для современной литературы конца XX - начала XXI века характерен рост интереса к мемуарно-автобиографической прозе. Для ученых - это и источник сведений о жизни той или иной эпохи, и об истории литературной жизни; в ней можно почерпнуть сведения, необходимые не только для изучения биографии и творческой личности писателя, но и для исследования процесса его творчества, особенностей творческого метода и художественного стиля. Для читателей - возможность больше узнать о жизни автора, чьи произведения они читали, о его интересах, взглядах, жизненной позиции и т. п. Поэтому все больше писателей, чтобы удовлетворить запросы читателей, обращаются к мемуарно-автобиографической прозе, которая предоставляет огромные возможности для рассказа о времени, в котором жил писатель, и о себе.

Не исключением стал и Гюнтер Грасс, который в начале нового века обратился к автобиографической прозе. В 2006 году выходит его роман «Луковица памяти», повествование в котором охватывает период жизни писателя с 1939 по 1959 год, ...а в 2008 году появляется «Фотокамера», являющаяся своеобразным продолжением «Луковицы памяти» и повествующая о зрелых годах жизни писателя с 1959 года по 2007 год.
«Фотокамера - надежный хранитель прошлого, и именно ее способностью сохранять для будущих времен достоверные и детальные картины времени ушедшего пользуется Грасс»..., поскольку каждая фотография, хранящаяся в семейном альбоме, рождает воспоминания только об одном, конкретном событии из прожитой жизни, открывает широкие возможности для использования характерной как для литературы модерна, так и постмодерна «монтажной» структуры романа, при которой переплетение различных тематических линий образует сложное единство, объединенное общей темой воспоминаний..."

Вечер в Дюссельдорфе после Зигена (часть третья)

Искусствовед, врач, пастор, рекламщик и экскурсовод ужинали одним майским вечером...

А после довольно длинного дня ещё был милейший вечер: Барбара (искусствовед, историк), Кристоф (один из лучших врачей Германии - по актуальным сводкам журнала "Фокус"), они пригласили троих на ужин со спаржей в свой сад: Франка (католического пастора) и нас с мужем (усталых после дня в Зигене родственников).

После очень доброй и человечной застольной молитвы из уст немецкого пастора (про то, что пусть никто в мире не голодает и не бывает одинок) была силезская (родина матери Барбары) закуска, непременная немецкая спаржа и итальянская панна-котта. Пили эльзасское вино и сербскую "Грушку" (самогон, которым одаривает Кристофа одна его благодарная пациентка).

Всё было прекрасно. Фото сада с робинией (1) и тарелки с закуской (1) прилагаю.

Объелись и наговорились (о знакомых и о семье, о работе и о поездках, о книгах и истории, об искусстве и интернете, но и о религии и политике тоже, хоть не рекомендуемо такое в хорошем застолье).

И одна история в коллекцию "мои немцы" - про окно и хитрости: бабушка этого католического пастора по имени Грета (Маргарита) не отпускала своих детей на воскресные "линейки" гитлерюгенда, заверяя (потом в гестапо спрашивали), что им надо было на воскресные службы в церкви. Я удивлённо расширяла глаза ("Она же рисковала!"), а пастор радостно припомнил историю "хитроумным" с украшением окон: "Когда надо было (велено) в окна разместить фотографии фюрера, она разместила два изображения: Христа и Гитлера. Только Христос - лицом на улицу, Гитлер - наоборот - изнанкой"...
Жива осталась, списали на "глупая женщина".

Барбара отдала мне из своей библиотеки "Войну и мир" Толстого на немецком. Говорит, избавляется от книг (слишком много), я их забрала из сображений - это элемент моего образования, я должна иметь это произведение и в своей немецкой библиотеке.

На память!

Круг замкнулся, воспоминания выплеснуты, спасибо фотокамере :-)

Вот эти тюльпаны из Зигена - спонсор вдохновенья в дождливый день рассказать о предыдущем дне)

Таким образом тюльпаны попали в Дюссельдорф и радуют теперь Барбару (у неё дома) и моего мужа (у нас дома) и напоминают мне одну январскую (на мебельной выставке в Кёльне) композицию.