Рассматривание одной музейной картины

Продолжая лекторий "В музей! Не вставая с дивана" расскажу ещё об одном триптихе (и того же "великого" автора).

Рассказывать про кёльнскую живопись буду на примере вот этого произведения. Алтарь-складень (две створки, которые закрывают его, как "шкаф"). В створках попарно: Иоанн Креститель со святой Цецилией (слева) и святой Алексий со святой Агнессой (справа от основного полотна со сценой Распятия).

Сделано в Кёльне в конце 15 века. Сфотографировано в Музее Вальраф-Рихарц в том же Кёльне 550 лет позже (в прошлом году, помнится).

Бенуа в "Истории живописи" (1912-1917) замечательно указывал, что

"кёльнцы движутся в тех же нидерландских рамках и остаются верными церковному архаизму. Всем им присуща милая нота сказочности. По примеру Лохнера они любят завешивать половину картины брокатами, но из-за этой преграды решаются иногда показывать и "верхи" пейзажа: фантастические города, деревья, шпили соборов, холмы с мельницами и бургами, острые горы, широкие реки. Из этого видно, что даже церковникам-кёльнцам было не одолеть надвигающейся отовсюду радости бытия, интереса к мирской суете. ... Если чем отличается кёльнский художник от своих соседей-нидерландцев, так это лишь большей вялостью форм - видно, что он их только перенял, а не сочинил или нашел".

Центральная панель этого алтаря-складня (триптих) создаёт иллюзию резных (с росписью) скульптур. И, тем не менее, рыдающие под крестом и тихоплачущие фигуры святых, кажется, выглядят живыми!

Глубокие, частично с чувством юмора эффекты-обманки (оптические иллюзии, если хотите), цвет и "стильность". Детали триптиха говорят специалистам о том, что это была заказная работа для монастыря картезианского ордена в Кёльне (он там тоже изображён). Точной датировке произведения способствует надпись на трёх языках (иврит-греко-латинскую надпись) на кресте, которая, как считается, стала принятой только с 1492 года в Риме.

Бенуа рассказывает ещё про это время "завершения средневековья и готики" так:

"Кёльнская школа за этот самый период все более ассимилирует данные нидерландцев, упорно придерживаясь при этом золотого фона и известной сентиментальной нежности в ликах. Среди этого "умиленного" и несколько претенциозного творчества единственным исключением является грубый реалист, "Мастер алтаря св. Варфоломея".

Вот и рассмотрим работу этого "исключительного грубого реалиста", Мастера Варфоломеевского Алтаря, родом из Нидерландов, творившего в 1475 - 1510 годы (алтарь датируется 1490 - 1495 годами, выполнен в Кёльне, из дуба, средняя панель 107 х 80 см, каждое крыло 107 х 34 см) - о нём подробнее читайте в конце "лекции" (и я уже рассказывала детально о другой его картине из этого же музея).

Начну с "изнанки", изображения там - монохромные и такие искусные, что верится, они из камня. Обращаю внимание (как всегда) на пальцы ангела и (смотрите правее вверх - над ангельской головой) босую ногу.

Это - другая "каменная" нога. Видны жилы. А ведь реалистично, прав Бенуа.

Про художника прочитала, что он начинал как книжный миниатюрист. Это видно по задним планам боковых створок.

У Агнессы красивые и многочисленные украшения (ангелы-застёжки, кулон, колечко) и платье из дорогой ткани. В тонких руках - книга. Голову (волосы красивые) украшает "навороченный" убор (не сфотографировала).

У Цецилии - одеяние попроще. Ей ангел синекрылый принёс "модный" тогда портатив...

Из лекции Гильермо Переса "Музыка в миниатюрах...: в поисках звуков средневекового органа-портатива":

"Орган-портатив, также известный как органетто, в XIV- XV вв. был одним из самых распространенных и любимых инструментов на всей территории Европы. Орган-портатив – прямой родственник и миниатюрный вариант органа, устроен следующим образом: музыкант играет на клавиатуре, и одновременно нагнетает воздух при помощи небольших мехов, как если бы речь шла о воображаемом средневековом аккордеоне".

Легенды говорят, что при жизни Цецилия могла слышать пение ангелов и играла на всех музыкальных инструментах, а "чтобы выразить поток небесной гармонии, переполнявший её душу, она изобрела орган". И потому её считают покровительницей музыкантов. В живописи её обычно запечатлевали слушающей музыку или играющей на каком-нибудь музыкальном инструменте. Музицируют обычно и сопровождающие её ангелы. Иконографические атрибуты: орган; венок из белых и красных роз (иногда лежит рядом с ней). Латинское organum значит любой инструмент, в том числе и музыкальный, но художники XV-XVI века отождествляли его с современным им и популярным "портативным" органом, который мы видим "привязанным" к ангелу. Орган-портатив как таковой исчез из употребления в XVI века, и позже Цецилию изображали играющей на клавикорде, арфе, лютне или смычковом инструменте.

Святую Цецилию (и не только на этой картине) художник обувает в туфельки с мыском, похожим на землянику. А её собеседник - Иоанн Креститель - в одежде "дикого человека" и бос, а стоит, чуть "выходя" за каменный бордюр.

Интересно, что эти два персонажа объединяет то, Цецилия была приговорена (II или III век) к удушению в паровой бане (и погружению в чан с кипящим маслом, как и Иоанн Креститель). Когда Цецилия чудесным образом после этой "пытки" осталась жива, власти приказали её обезглавить.

Надписи створок подсказывают, кого изобразили. Иконографически догадаться (на правой створке) невозможно, ибо мужская фигура - а надпись гласит: "Святой Алексий" - без атрибутов и не соответствует "образу нищего". Он в ботинках и розовых (!) колготках. Розовый - любимый цвет одежды для этого мастера, мне приметилось.

Что знаем об этом святом? В Католической энциклопедии (согласно данным википедии) житие святого Алексия излагается с комментарием: «некий благочестивый аскет жил в Эдессе как нищий и впоследствии был почитаем как святой». В католических странах его изображают с лестницей (под которой он жил и скончался во дворе у родителей, неузнанным нищим прожив там 17 лет).

В копилку знаний (Алексеям на заметку): Святой Алексий является святым покровителем католического ордена алексиан (или целлитов), возникшего в Европе в XIV веке для помощи больным (особенно, душевнобольным) и борьбы с эпидемиями чумы. Алексиане носят чёрное монашеское одеяние с кожаным поясом. Наибольшим распространением орден пользовался в Германии.

Ягнёнок - символ святой девы-мученицы (отроковицы) Агнессы (белый агнец был дан ей ввиду сходства её имени с латинским agnus ("агнец")), другой атрибут - пальмовая ветвь мученицы.

Агнесса - одна из первых святых, которых стала чтить христианская церковь, жила в Риме во время гонений на христиан при Диоклетиане (III век). В тринадцатилетнем возрасте она посвятила жизнь Небесному Жениху, объявив себя невестой Христовой, и отказалась выйти замуж за любившего её сына префекта Рима. Префект грозил отправить её в публичный дом (повторяющаяся время от времени тема девственницы-мученицы, помещённой в публичный дом, должно быть, берёт свое начало в римском законодательстве, по которому было запрещено казнить девственниц). С неё сняли все одежды и обнажённой повели по улицам Рима, а она она молилась, и её волосы выросли до пят и полностью закрыли тело. Попытка обесчестить её также не удалась. Тогда префект приказал сжечь Агнессу как ведьму, но пламя не причинило ей вреда, а вместо, неё сожгло её палачей. Её обезглавили мечом. После её похорон толпы христиан приходили поклониться могиле, и говорят, что однажды она явилась им, окружённая сиянием небесной славы, а возле девы стоял агнец, символизирующий её чистоту.

А теперь - к главному полотну. Распятие. Тут у Апостола Иоана розовое платье.

У Апостола Иоанна (он очень молод) интересный жест - руки в кудрях. Одежда прихвачена тонким ремешком. Слева от него - скелет на камнях, справа - Евангелист Лука (узнаём по книге, что евангелист), с подрамником (это атрибут именно Луки).

Знаете, что: Считается, что апостол Лука и один из авторов Нового Завета написал первый образ Пресвятой Богородицы и показал тот ей лично (став, таким образом первым иконописцем).

Его авторству приписывается несколько икон Богородицы, в том числе две, хранящиеся в России: Владимирская «Богоматерь» (в Москве) и Тихвинская икона Божией Матери (в Тихвинском монастыре).

Предание же говорит, что апостол происходил родом из просвещённой греческой среды и, возможно, сирийского происхождения. Он был сподвижником (спутником, другом и врачевателем) святого апостола Павла и принял участие в его втором миссионерском путешествии. После мученической кончины апостола Павла в Риме Лука с проповедью прошел Ахайю, Ливию, Египет и Фиваиду. В городе Фивы (Греция) принял мученическую смерть, был повешен на оливковом дереве ок. 82 года. Про его мощи интересное рассказывают (в Падуе - большая часть, в Праге - череп).

С XV века художники в низовьях Рейна и Нидерландах стали объединяться в цеха, называя их Гильдиями Святого Луки (Lucasgilde — в эти цеховые объединения брали не только художников, но и скульпторов и печатников).

Горюет Иоанн!

Слева под Распятием - Мария. Одета скромнее всех.

Человек в красном - святой Иероним, который считается небесным покровителем всех переводчиков *его главная заслуга - перевод Ветхого завета на латинский язык и редакция латинской версии Нового завета (поэтому и 2 книги в руках!). Латинская Библия, созданная Иеронимом и получившая название "Вульгата" является каноническим латинским текстом Библии по сей день.

Облачённый в (богатые) кардинальские одежды пожилой человек. Обычные его атрибуты — кардинальская шапка и лев.

Трогательно - с закладкой в одной из книг. Его "атрибутная" надпись на книге — «In principio creavit Deus caelum et terrain…» (лат. — «В начале сотворил Бог небо и землю…») — аллюзия на его перевод Библии.

Евангелист Лука держит книгу попроще, но открытую и одновременно с подрамником (он же "пишет").

Мария-Магдалена держится за Крест. Кольцо-цепочка-браслет. И что-то обозначает (я не знаю, пока).

Рыдающая Мария-Магдалена. Обратите внимание на её слёзы и на кровь из ран Христа.

И Лука, и Иероним не обращают взоров к распятию, а "смотрят в себя" - конечно, они не видели воочию распятия.

Святого Иеронима всегда можно легко угадать по "льнущему" к нему льву. Льва художник, скорее всего, никогда не видел, поэтому реалистично не получилось. Лев больше похож на собаку.

И про «испуганного» льва — рассказано (на сайте top-antropos.com):

«Золотая легенда» (собрание христианских легенд и занимательных житий святых, составленное в 13-м веке Иаковом Ворагинским) приводит эпизод из жизни Иеронима, который стал очень популярен в искусстве. Когда Иероним жил в монастыре, к нему пришёл хромой лев. Монахи в ужасе разбежались, однако Иероним не испугался и приказал монахам вымыть лапу животного и тщательно перевязать рану. Когда они это делали, то обнаружили, что лапа была поранена колючками. Лев после своего спасения стал постоянным спутником Иеронима. Льву поручили стеречь монастырского осла, который возил дрова. Однажды лев заблудился и осла похитили грабители, продавшие его каравану купцов. Лев вернулся в монастырь и монахи решили, что лев съел осла и заставили его самого возить дрова. Однако потом лев нашел караван с ослом и вернул осла в монастырь, а себе вернул доброе имя».

А вот у ног льва - "настоящий" подорожник и ... ракушки устриц?..

В противоположном углу холста (в ногах у Луки - одуванчики, называемые в Германии - дословный перевод - "львиный зуб").

Вот и думай после такого, что хотел сказать мастер-живописец?

А вот что о величии этого мастера рассказывают специалисты на "энциклопедическом" сайте artwiki:

"Мастер алтаря св. Варфоломея был главным представителем поздней готики в Кёльне; его имя происходит от названия его самого значительного произведения - «Алтаря св. Варфоломея». Жизнь этого неизвестного художника, без сомнения, иностранного происхождения, остается загадочной. Возможно, он учился на севере Нидерландов (в Утрехте или Гелдре?), а затем обосновался в Кёльне (ок. 1480), где он, возможно, и умер.

К первым произведениям относятся (среди прочих) «Месса св. Георгия», Кёльн, музей Вальраф-Рихарц.

Там же - «Мадонна с орехом» является переходным произведением, продолжающим традицию "кёльнских Мадонн". Его «Снятие с Креста» (Париж, Лувр) - это свободная интерпретация на тему Рогира ван дер Вейдена (Мадрид, Прадо). Эти произведения ведут к шедеврам зрелого периода творчества мастера большим алтарным картинам «Св. Фома» и «Распятие» (1490-1500, Кельн, музей Вальраф-Рихарц) и «Крещение Христа» (Вашингтон, Нац. гал.).

На закате своей карьеры, около 1500-1510, художник создал грандиозный и замечательный по своему колориту «Алтарь св. Варфоломея», происходящий из ц. Санкт-Коломбы (Мюнхен, Старая пинакотека); на нем изображены семь святых, стоящих на фоне богатой парчи. В центре - «Св. Варфоломей со св. Агнессой и св. Цецилией», на створках справа - «Св. Екатерина и св. Яков» и слева - «Иоанн Евангелист и св. Маргарита». Независимый и очень оригинальный Мастер алтаря св. Варфоломея не имел ни учеников, ни последователей. В эпоху, когда европейская живопись претерпевала значительные изменения, он оставался верен готическим формам и духу.

Не без основания полагают, что на его искусство оказало определённое влияние атмосфера картезианского монастыря в Кёльне, с которым художник поддерживал постоянные связи и который был известен своей интенсивной духовной и художественной деятельностью. Возможно, этим влиянием объясняются утончённость цвета, вкус к редкому и странному, символический и напряженный характер его творчества. Вероятнее всего, Мастер алтаря св. Варфоломея учился в Нидерландах, особенно на примере местных миниатюристов (его первое известное произведение - миниатюра рукописи). Он использовал необычайно нервный рисунок, криволинейные формы, утрированные жесты. Графизм, декоративное богатство, духовная глубина его воображения делают Мастера алтаря св. Варфоломея одним из последних великих художников готической эпохи".

И ещё о гильдиях св. Луки словами восхитительных энциклопедистов Брокгауза и Ефрона:

"Это были не академии, хранительницы известных художественных преданий, а свободные корпорации, подобные другим ремесленным и промышленным гильдиям, мало чем отличавшиеся от них в отношении устройства и имевшие целью взаимную поддержку своих членов, защиту их прав, заботу об их старости, попечение о судьбе их вдов и сирот. Всякий местный живописец, удовлетворявший требованиям нравственного ценза, принимался в гильдию по предварительном удостоверении в его способностях и познаниях или на основании уже приобретенной им известности; приезжие художники допускались в гильдию в качестве временных членов, на срок пребывания их в данном городе. Принадлежащие к гильдии сходились для обсуждения под председательством деканов своих общих дел или для взаимного обмена мыслей; но в этих собраниях не было ничего, что походило бы на проповедь определенного художественного направления и клонилось бы к стеснению оригинальности кого-либо из членов".