"Иногда после завершения работы мы предпринимали еще небольшую прогулку по ночному Дюссельдорфу, однако не в пределах Старого города..."

"Иногда после завершения работы мы предпринимали еще небольшую прогулку по ночному Дюссельдорфу, однако не в пределах Старого города, ибо обвиняемый не переносит утолщенные стекла и вывески трактиров в старонемецком духе. И вот однажды..." (известный на весь мир «Жестяной барабан», автор романа Гюнтер Грасс был награждён Нобелевской премией по литературе. Его экранизировал немецкий режиссёр Фолькер Шлендорф - фильм получил награду «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке»).  

Наработалась на прошлой неделе, нагулялась. Сегодня отдыхаю, осмысляя и читая (и осмысляя опять). Вот что попалось (практически, все мои последние "рабочие точки" обозначены) в рассказе Г.Грасса дальше: 

"Мы стояли в полном согласии, провожая последний по расписанию трамвай, въезжающий в депо. Это красивое зрелище. Вокруг нас - темный город, вдали, поскольку на дворе пятница, горланит пьяный рабочий со стройки. В остальном - тишина, ибо последний возвращающийся в депо трамвай, даже когда он звонит и заставляет звучать закругленные рельсы, шума не производит. Большинство сразу въезжает в депо. Но некоторые продолжают то тут, то там, пустые, но празднично освещенные, стоять на рельсах. Чья же это была идея? Это была наша общая идея. Но высказал ее я. "Ну, дорогой друг, а что если?.." Господин Мацерат кивнул, мы не спеша влезли, я забрался в кабину вожатого, сразу в ней освоился, мягко тронул с места, быстро набрал скорость, короче показал себя хорошим вожатым, по поводу чего господин Мацерат - когда ярко освещенное депо уже осталось позади - дружески произнес следующие слова: "Ясно, Готфрид, что ты крещеный католик, иначе ты не сумел бы так хорошо водить трамвай". И впрямь это случайное занятие доставило мне бездну радости. В депо, судя по всему, наш отъезд даже и не заметили, потому что никто за нами не гнался, нас можно было также без труда задержать, отключив ток. Я вел вагон по направлению к Флингерну, потом через Флингерн, и уже прикидывал, то ли мне свернуть у Ханиеля влево, то ли подняться к Рату, к Ратингену, когда господин Мацерат попросил меня свернуть в сторону Графенберга и Герресхайма".

Прям, как гадание по книге - там столько знаков о моей деятельности, маршрутах, просто обрывков фраз, которые я произношу в работе...