В Антверпене

Декабрь 2018 начался с поездки в Антверпен (уже третья для меня). И так как поездки - это прекрасно, поэтому отдельным “альбомом на память” (растягивая удовольствие)).

Чуть раньше 9 утра (1 декабря, суббота) отправление автобуса (от главного вокзала Дюссельдорфа, три часа в пути) через Рёрмонд и Эйндхофен по солнечной и зелёной Германии, Голландии в бельгийский "бриллиантовый" Антверпен.

В 12:00 мы входили (и потом выходили - зашли посмотреть) из красивого вокзала, наш отель напротив, оставили там чемодан и пошли гулять по городу Рубенса.

„Реальные формы городов и крепостей менее долговечны, чем их образы, иногда очень хрупкие“...хранимые от „укусов времени — в других городах, в стенах библиотек и музеев: эти образы, созданные с помощью чернил, воды и угля, но оставшиеся невредимыми среди руин“... „Полная тишина нависла над башенками, их шиферными крышами" - Клод Анри Роке „Брейгель“ Молодая гвардия, 2008. 

Сначала променад по их главной улице с заглядыванием в пару торговых точек (и покупкой макарунов: лаванда, роза и лимон) и разглядыванием фасадов и интерьеров, кофе в приличном доме "На Меир" (при входе даже бесплатный и приличный архитектурный путеводитель про этот дом!) с магазином+производством и двором "Империал" (и со своими шоколадными скелетами)) - записывайте тройку точек: Café Impérial / The Chocolate Line / Flamant). 

Архитектор Ян Питер ван Бауршайт Младший (1699-1768) носит то же имя, что и его отец, известный скульптор из Рейнской области (и тот Старший Jan Pieter van Baurscheit приехал из Германии в Антверпен довольно молодым, где в 1695 году его приняли в гильдию Святого Луки, и стал скульптором короля Испании, его имя мне уже попадалось при изучении одной двери 1721 года). Ван Бауршайт Младший обрёл имя и славу за создание крупных дворцов в Северных Нидерландах в период с 1728 по 1736 год. Он очень популярен среди знатных и богатых людей Антверпена, одним из его шедевров, считается Пале-де-Меир, который был создан для Йохана Александра ван Сустерена в 1745 году (и немного для нас - вот там-то мы прекрасно расселись и пили кофе чай перед посещением дома Рубенса). 

Потом (убегая от дождя) в дом Рубенса. Там реставрация фасадов (что нам некстати), но дверь, через которую выносили крупные рубенсовские полотна - мне на радость - не загромоздили))) 

Мы тут уже купили "барочную" карту (25 евро, 48 часов) и посетили с ней ещё не один (а ещё три) музей и две достопримечательные церкви (в которые нелегко попасть, ведь они действующие и только несколько часов музейные - они полны (почти переполнены!) произведений искусства!

Живопись на  мраморе была известна уже в античности: будь то нанесение краски непосредственно  на  мраморную  доску (при украшении храмов), или на резной мрамор, или  же на стукко,  имитацию мрамора.  В  эпоху  маньеризма и барокко художники часто использовали прожилки мрамора  для изображения  некоторых элементов пейзажа или неба.  А тут - интерьеры церкви, для оформления которой работал Рубенс - вот она опять зацепила.

Из дома-музея печатного дела Плантена, куда мы пошли после Рубенсовского) нас уже выводили (под призывы смотрителей) к 17:00. 

„Дом полон книг. Ими заставлены полки вдоль стен рабочего кабинета, завалена мастерская; они лежат стопками на клавесине, и даже на кухне несколько штук втиснуты между горшочками с солью и мукой. Их можно увидеть на ступеньках лестницы, на полу у стены. Некоторые разложены, раскрытые, на столах. У подножия тяжелых томов с бороздчатыми обрезами примостились карманные издания; ряды благородных кожаных переплетов цвета каштана или слоновой кости прерываются синими и белыми пятнами обложек брошюр, светлыми бликами разрозненных страниц. Здесь все перемешано, подобно тому, как в городе колонны дворца соседствуют с повозкой бродяги: возвышенные слова ученых мужей и разменная монета реплик на злобу дня" (Клод Анри Роке „Брейгель“) в этом доме „Брейгель рассказывает (другу любителю книг) Корнхерту антверпенские новости. Кристофер Плантен закрывает свою типографию и собирается уехать из города. Антверпен еще не оправился от банкротств 1557 года, и это болезненно сказывается на кредитных операциях. Говорят, будто Плантен едет в Париж, чтобы взять там ссуду..."

Ужинали в “Конюшне”, рано (с 5 до 7 - заказали места, так как в том ресторане, куда хотели попасть, их немного) - весело, вкусно (и даже пьяно) - и красиво.

Потом, проветриваясь, вышли к Шельде и узнали, что замок Стеен закрыт (и окопан) на реставрацию.

Народ собирался на субботние ужины. Рождественских рынков и особых украшений не обнаружили. Только ёлка перед ратушей и гирлянды на соборе.

„Брейгелю нравилось воспроизводить своим пером игру округлых форм у края воды, арки и переходы, пояса аркад и бойниц. Ему нравились зубцы башен, призматические фасады, далекие кружева балконов“ (Клод Анри Роке. „Брейгель“).

В это адвентское воскресенье позавтракали в вокзальном ресторане, пили кофе/какао у собора, ранне ужинали во "дворике" (пришли раньше всех, так как нам ещё надо было возвращаться на автобусе в Дюссельдорф) - уезжали с выводом, что бельгийцы очень приятные люди.

Завтрак!

Обед-ужин!

Между приёмами пищи полдничали в кафе у собора и ходили “по искусство”. О музеях второго дня в Антверпене: музей коллекционера Майер ван ден Берга и объединённый музей Снейдерса-Рококса (первый понравился даже больше, во втором мы были два года назад и тогда он был интереснее).

Фото из музея коллекционера Майер ван ден Берга.

Фото из Музея Снейдерса+Рококса.

«Не только в век свой, но навечно удостоился славы Апеллеса» — это пышное сравнение с греческим живописцем написано торжественной латынью на могильной плите. Капелла Рубенса находится в церкви, которая называется по-фламандски Синт-Якобскерк. Алтарь белого и черного мрамора, украшенный наверху статуей скорбящей Богоматери, вывезенной, как говорят, Рубенсом из Италии, высечен Файдербахом, учеником художника. И в обрамлении этого мраморного портала — странный и гордый живописный реквием, написанный Питером Паулем Рубенсом «в торжественные часы отдыха от трудов» (Элла Козиевская, 2004). 

Удалось таки попасть к могиле Рубенса (в церкви Святого Якова, которая как склад забытых со времён барокко вещей, очень много их там, очень холодно в церкви - могильный холод).

А там одни только резные скамьи (с чудесной девочкой-нубийкой!) можно долго разглядывать. Что за мастерство!.

Попали (не с первой попытки!) и в Собор, который как картинная галерея.

Современное искусство. В Соборе Нотр-Дам (Антверпенский главный).

Среди больших полотен Рубенса - вдруг эти двенадцать бронзовых матрасов на полу (да, это бронза, мы тоже не верили и постучали)) - окрашенных в синий и золотой, блестят в часовне Святого Иосифа.

Создан для того, чтобы осознавать вопросы, связанные с мигрантами и глобализованными бедствиями. Связанные с взрослыми и детьми, благополучием и бездомностью... Гипер-поп-реализм. В готической церкви. Не коробит, привлекает внимание, заставляет узнать и задуматься, немного удивляясь. Хорошее произведение под названием "Диаспоралия" (‘Diasporalia’), автор: известный бельгийский медиахудожник Коэн Тейс (Koen Theys) - инсталляция в рамках проекта ‘Антверпенское барокко 2018. Рубенс вдохновляет’.

По словам художника данное произведение вдохновлено работами Питера Пауля Рубенса. Цветовые акценты привлекают внимание зрителя к определённым деталям, подобно тому, как художники барокко обычно использовали технику светотени. В эпоху барокко, она же эпоха контрреформации, из-за религиозных конфликтов массы людей вынуждены были бежать и мигрировать. Драма и надежды на лучшее будущее были типичными барочными темами. Это произведение хорошо подходит для часовни Святого Иосифа в Антверпенском соборе (Святой Иосиф считается защитником беззащитных).

"Антверпенский собор продолжает сотрудничать с художниками и сейчас. Уже несколько лет здесь стоит скульптура «Человек, несущий крест» Яна Фабра. В боковом нефе — инсталляция «Диаспора», заказанная собором Коэну Тейсу. Это отлитые из бронзы и покрашенные в барочные синий и золотой цвета картонки и старые одеяла, из которых делают себе постели беженцы..." (http://www.theartnewspaper.ru/posts/5864/

---

Итоги Антверпена: 32 часа. 1 ночь, 1 завтрак, 2 ужина, 2 церкви, 4 музея, много смешного и прекрасного.
Как же там музеи хороши!

«Антверпен — большой город и большая пустыня, — вспоминает современник Рубенса, — потому что в течение того времени, которое мы здесь провели, я ни разу не видел, на протяжении одной улицы сорока человек одновременно; я не видел ни одной коляски и ни одного всадника... На улицах во многих местах растет трава»
- И. Долгополов "Мастера и шедевры"

Всё так и было: и пустыня, и людей мало и трава во многих местах))) Поэтому немного декабрьской антверпенской ботаники (улично, оранжерейно и чуток аквариумно)) на фото из Антверпена - декабрь 2018 года.

*раз уж меня известным ботаником тут посчитали, надо держать "титул" - растение называется Каликарпа, красивоплодник. Житель тёплых регионов (к каким отнесём северные Германию и Фландрию)) Плоды - ягоды пурпурно-фиолетового цвета, которые появляются в сентябре – октябре и очень долго держатся. Из-за этой особенности иногда красивоплодник называют «Жемчужным кустом».

Но нельзя объять необъятного, даже при сосредоточенности (никаких магазинов!) и удаче, высоком темпе осмотра и высоком уровне слаженности действий. То есть: там есть ещё…

Например, музей Maagdenhuismuseum, – бывший когда-то приютом для девочек (отсюда и его название – «дом девственниц»). В этом историческом здании XVI века - картины Рубенса, Ван Дейка и Йорданса, скульптуры и мебель XV-XVIII веков (это совсем рядом с музеем Майер Ван Ден Берг - Lange Gasthuisstraat 33, 2000 Antwerpen). В эту дверь мы не зашли, а только сфотографировали.

Символом  приюта для девочек-подкидышей стала "ПридвЕрная Деревянная Клара", фигура девочки-сироты, вырезанная из дуба в 17 веке.

Много чего ещё!

Я рассказывала про этот город многократно (а в прошлую поездку я купила там книгу "Прогулки по Антверпену: Историко-культурный путеводитель”, Антверпен: Benerus, 2009 - хороший источник достоверной информации от местного жителя, изданный на русском языке).

Далее - пару дверей из этой поездки в дополнение к моим антверпенским альбомам.

Мои записки об этом городе можно найти в поиске: Антверпен, посмотрим) / Антверпен и Рубенс / Навеяно Антверпенским путешествием / В соборе Антверпенской Богоматери / "Церковь Рубенса" из Антверпена / В соборе Антверпенской богоматери. Живопись / Антверпен - архитектурный альбом / Ещё раз про Антверпен (энциклопедично) / Бельгия - это недалеко от Дюссельдорфа. Антверпен. / Двери, которые встретила в Антверпене / Интересное, подготовка к экскурсиям / Вернулась из города Рубенса. Пополняю "библиотеку" / Исторические страсти накануне рождения Рубенса / Изучая бельгийское зодчество XVII столетия /

И так как для меня главное в Антверпене - дом Рубенса (так сложилось), я рассказывала о нём / Дом Рубенса в Антверпене / хочу пополнить свою копилку интересной информации следующими цитатами (из
Мастера и шедевры. том I автор: Долгополов Игорь) и фактами.

---

Дом Рубенса вкратце: жилая часть с меблировкой XVII века выдержана во фламандском стиле, мастерская и кабинет художника – в стиле итальянского ренессанса. Обе части соединяет спроектированная Рубенсом барочная арка, за которой находится "французский" сад, образуя ещё и внутренний дворик.

Рубенс приобрёл "обычный" дом с участком земли, который перестроил по своему вкусу с учетом итальянского опыта и архитектуры дворцов барокко, особенно Генуи. Дом Рубенса обширен для городского дома, но ему далеко до дворца. Фасад на улицу оставлен в привычных формах богатого бюргерского дома, а его художественную "парадность" можно ощутить, только войдя во двор дома Рубенса.

Обрамлением двора служит портик - торжественный и даже величественный вход в сад. Участок земли за домом был распланирован как небольшой барочный сад - и если смотреть с центра двора между старым и новым домами, то виден садовый павильон с его полукруглой аркой, который целиком вписывается в средний пролёт портика.

Тут Рубенс создал ясный архитектурный ритм полукруглых арок, который объединяет и организует пространство сада и внутреннего двора.

Несомненные достоинства владения Рубенса заключаются в красоте оформления и самого портика, отделяющего двор дома от сада, и "правильно установленного" павильона со скульптурами, а также и в скульптурном убранстве части здания, где находится мастерская. Вот тут всё просто великолепно - со сложно профилированном и раскрепованном карнизом, консолями, гирляндами, нишами, балюстрадой и рельефами.

Сложная комбинация выступающих и углубленных частей даёт игру света и теней, вызывает ощущение жизни и напряжения архитектурного массива.

Очевидное доказательство того, как Рубенса при строительстве его жилища, законченного около 1618 года, занимала разработка новых принципов архитектуры. Рубенс и в своих картинах охотно использует рельефы, скульптуры, архитектурные детали, которые воспринимаются как декоративное убранство.

Вместо строгой тектоники ордерной архитектуры Возрождения он выдвигает принцип атектоничности, податливой пластичности архитектурной массы, применение светотеневой разработки поверхности, как бы живую игру и подвижность объёмов.

Увлекался архитектурой настолько, что, говорят, к нему шли за советом зодчие Антверпена и других городов. 

А ещё он слыл антикваром. Его уникальный набор резных камней приобрёл после длительных переговоров король Испании. 

Двери дома Рубенса были распахнуты перед учёными, художниками, писателями, а сам хозяин дома был необыкновенно любезен и удивлял всех своей эрудицией и широким кругозором. 

Рубенс жил здесь до своей смерти - 30 мая 1640 года Рубенс скончался, похоронен в часовне семьи Рубенс в церкви Св. Иакова в Антверпене (300 метров от его дома).

В феврале 1641 года, то есть восемь с половиной месяцев спустя после смерти мужа, здесь же Елена Фоурмент родила дочь, Констанцию Альбертину - последнее доказательство неизбывной жизненной силы художника.

...После распродажи картин и имущества настала очередь недвижимости, тоже многочисленной. Прежде всего, встал вопрос об этом необычном особняке на Ваппере (рядом с ним было ещё восемь домиков с маленькими садами. В одном из них были библиотека и склад «плохих картин и копий». Остальные сдавались внаём).

Дом Рубенса был настолько дорог, что на него не нашлось покупателя, и Елена Фоурмент продолжала жить в нем, пока не вышла замуж вторично - за барона Бергейка.

Через девять лет в доме Рубенса поселился сбежавший из Англии перед казнью Карла I, герцог Ньюкасльский - Уиллиам Кавендиш. В саду дома им была организована школа верховой езды для аристократов и зажиточных бюргеров, среди учеников этой школы был даже будущий король Карл II.

К середине 18 века дом стал обрастать пристройками и часто переделывался в угоду новым хозяевам. 

Музей открыли только в 1946 году. В доме с тактом и вкусом восстановлен интерьер, который являет собой богатый патрицианский дом 17 столетия - изразцы на кухне, обои из позолоченной кожи, подсвечники. Дом Рубенса позиционирует себя как центр изучения искусства Фландрии от средневековья до барокко.

По старым планам и гравюрам были воспроизведены детали и отделки фасадов. После реставрации дом-музей Рубенса приобрёл вид, который был воссоздан в деталях по старинным гравюрам и картинам, изображающим это здание.

Вход в музей - через кухню и буфет, только потом можно оказаться в нарядной столовой большой семьи Рубенса. Стены уютной столовой украшают картины, как самого художника, так и его друзей. Потом - собственно прихожая (с лестницей), из которой можно попасть в "кабинет" и "библиотеку". Она же - кунсткамера! С полу-темпелем.

В комнатах висят около десятка картин Рубенса, среди которых его ранняя работа «Адам и Ева» (1600), «Благовещение» (1628) и «Автопортрет» (1622). В экспозиции — эскизы мастера, портреты. Среди картин художника — автопортрет. Представлены также картины предшественников и современников мастера, мебель 17 века. Очень интересный экспонат – деканский стул Рубенса, на котором он восседал в антверпенской гильдии святого Луки, по коже сделано тиснение золотыми (полустёртыми теперь) буквами: «Пет.-Пауль Рубенс» -1633.

Небольшая и изящная статуэтка «Адам и Ева», сделанная немецким мастером Йоргом Петелем (по рисунку самого Рубенса?) в 1627 году из слоновой кости, восхищала Рубенса. Меня тоже восхитила.  Интересно, что тут Адам держит яблоко и "соблазняет" невинную Еву, ...а ещё её украли и нашли в 1990-е годы на дне Рейна.

На втором этаже располагаются спальни и жилые комнаты. В спальне висит картина Йорданса «Мозес и его эфиопская жена». Полотно «Смерть ребёнка» принадлежит кисти Матиса Ван ден Верге, а висящая в соседней комнате картина «Последний ужин» подарена учителем Рубенса Адамом ван Ноортом.

Жилая (старая) часть дома соединена с мастерской (новой постройкой) небольшой галереей. Мастерская относительно небольшая, но высота её равняется двум этажам, под сводом потолка сделаны большие окна, которые заливают светом всё помещение.

О картине «Благовещение» упоминается следующее: владелец её живёт в Брюсселе и передал картину в музей на временное пользование.

Интересная особенность мастерской – две двери, одна из которых является обычной входной, а другая, расположенная напротив, узкая и высокая, до самого потолка, служила дверью, через которую выносили готовые полотна из мастерской.

В доме две мастерские — на первом и втором этажах. Рубенсу нужно было много места - он одновременно работал над шестью, восемью или даже десятью полотнами! В целом здесь Рубенсом были созданы порядка трёх тысяч картин. В углу сохранился камин из чёрного мрамора.

При ателье располагалась комната для приёма гостей и заказчиков, в ней до сих пор видна красивая обивка из красно-коричневой кожи с золотым тиснённым орнаментом. Отсюда посетителей сегодня гонят отправляют в сад.

Сад воссоздан в 1977 году к 400-летию Рубенса, по его картине «Прогулка в саду», где он изобразил самого себя с женой и сыном в их собственном саду.

Не только планировка сада, но и растения – в точности такие, как при первом владельце дома. Есть даже картофель: в XVII в. его еще не ели, а любовались его цветами. Подражая Рубенсу, картофель стали разводить в Антверпене и другие богатые горожане.

Обернуться и посмотреть из сада на дом. Каменные ворота с тремя широкими пролётами, соединили два здания — двух- и трехэтажное. Сверху ворот установлены статуи и массивные вазы.

Портик увенчан выполненными для него в 1939 году бронзовыми фигурами Меркурия и Минервы и украшен овальными картушами с латинскими текстами, которые отражают интерес Рубенса к философии стоиков. Это две цитаты из «Сатир» римского поэта Ювенала (II в.н.э.): «Позволь богам решать, что нам подобает и что нам полезно. Им человек дороже, чем самому себе» и «Надо молиться, чтобы был в здоровом теле здоровый дух, чтобы душа была мужественной и свободной от страха смерти, и пусть не ведает она гнева и ничего не желает».

Архитектура Фландрии семнадцатого века. Всё здесь добротно и по-своему внушительно: двери, стены, мощённый булыжником двор, ступеньки крыльца. С 17 века оригинальными остались только двери и декоративный павильон в саду. Он, который расположен на той же оси, что и портик и главные ворота, образуя перспективу, что тоже было замечательной новаторской идеей самого художника.

Использованы материалы из книги: Ронин В. Прогулки по Антверпену. Историко-культурный путеводитель.
”Книга историка Владимира Ронина, основанная отчасти на его собственных исследованиях, открывается небольшим очерком истории Антверпена, а затем идет собственно путеводитель – по отдельным маршрутам. С таким путеводителем карманного формата можно самостоятельно бродить по улицам и переулкам, открывать любопытные уголки, которых туристы обычно не видят, и получать краткое, но четкое объяснение всех исторических, социальных, художественных, религиозных и других реалий. Помимо основных сведений о достопримечательностях, читатель найдет в книге относящиеся к тем или иным местам маленькие истории, а также рассказы о некоторых ярких фигурах” (с) аннотация к путеводителю. 

Дом Рубенса / Rubenshuis Адрес: Wapper, 9-11, 2000 Antwerpen

Вот так: насмотришься, задумаешься. Какой была атмосфера, в которой прошли первые годы жизни художника?.. Выписываю из “ПЕРИПЕТИЙ ЮНОСТИ” Рубенса Лекуре М.-А.:

Война, бедность, изгнание, возвращение в страну, раздираемую религиозными конфликтами и разоренную недавними боями, семейные неурядицы. Родители Рубенса (родом из Антверпена, "командированные" сначала в Германию, в Кёльн) вынужденно поселились в Зигене, в доме по улице Бург, под домашним арестом. Ян Рубенс оказался в положении рядового изгнанника, не имевшего права ни на какую работу. И Мария, дочь зажиточных антверпенских купцов, занялась огородничеством, чтобы прокормить семью. Её родня владела несколькими домами, и она стала сдавать внаём «лишние» комнаты.

29 июня 1577 года на свет появился Питер Пауль Рубенс.

В 1583 году Ян и Мария, окончательно освободившись от преследования бывших благодетелей рода Нассау, вернулись в Кёльн. Здесь они устроились в Штернегассе, большом доме, том самом, который много лет спустя станет приютом для Марии Медичи, изгнанной из Франции собственным сыном Людовиком XIII. В этом доме Рубенсы прожили четыре года и дождались рождения седьмого ребенка — сына Бартоломеуса, вскоре умершего.

В 1587 году Питеру Паулю исполнилось десять лет, его отец Ян подхватил лихорадку, которая и унесла его в могилу. С тремя оставшимися детьми — Бландиной, Филиппом и Питером Паулем — в 1588 году Мария вернулась в Антверпен.

Увы, город находился в ужасающем состоянии. Жители Антверпена больше не бились ни с кальвинистами, ни с французами, ни с испанцами, — они сражались с голодом и крысами. Уже два года катастрофически не хватало еды. Северяне-сепаратисты захватили устье Шельды и, не встретив никакого сопротивления, заблокировали порт и отрезали население от кораблей, подвозивших продовольствие. Остановилось производство, замерла торговля. Роскошные дома — не дома, а дворцы, в которых жили купцы, члены гильдий, — опустели на треть. О былом богатстве напоминали только шелка и бархат, одетые в которые рылись по ночам в помойках нищие в поисках хоть чего-нибудь съестного. На окраинах рыскали стаи волков, в деревнях орудовали шайки разбойников.

Мария Рубенс со своими тремя детьми поселилась в доме на площади Мэйр, неподалеку от Биржи, в одном из лучших городских кварталов.

Из всех возможностей, какие еще имелись в голодающем городе, Мария выбрала лучшее и записала сына на курс — светский! — к Ромбоутсу Вердонку. В его небольшой школе учились дети из хорошего общества, в том числе внук знаменитого печатника Кристофеля Плантена Балтазар Моретус. Оба мальчика быстро подружились и дружбу свою пронесли через всю жизнь. Много позже, когда Моретус, сменив деда, возглавил типографию, а Рубенс уже стал Рубенсом, бывшие однокашники тесно сотрудничали: художник делал иллюстрации к книгам, которые печатал издатель.

Когда Рубенс в тринадцать с половиной лет закончил курс в школе Вердонка, знаниям этого мальчика могли позавидовать многие. Он говорил на трёх живых языках: родном фламандском, немецком, который освоил в Кёльне, и французском, которому его выучил отец. Он свободно цитировал греческих и римских поэтов. Учился он с удовольствием, а память его отличалась такой цепкостью...

Они поселились в бедном квартале, озабоченные лишь проблемой выживания. До 14 лет Рубенс не мог иначе приобщиться к искусству рисования, кроме как «копируя иллюстрации к Библии, изданной в 1576 году Тобиасом Штиммером и пользовавшейся большим успехом».

Этот факт известен нам от Сандрарта, которому 50-летний Рубенс сообщил его во время совместной поездки в Голландию. Крайне интересна сама форма, в какую вылилась у Рубенса эта зарождавшаяся страсть к искусству. Казалось бы, что удивительного в том, что мальчик, уставший от семейных передряг, садится к столу и принимается рисовать? Но он не просто марает листы, изображая все что придет в голову, как это обычно делают дети. Он упражняется и учится. Старается скопировать рисунок как можно точнее. Можно подумать, что еще подростком он понимал: одного желания рисовать мало. Труд — вот основа таланта художника.

Он поступил обучаться живописи 15-летним юношей. По тогдашним меркам это считалось поздно. Мальчики начинали работать в мастерской живописца с 10-летнего возраста. Посвящение в тайны мастерства длилось не один год и помимо технических приемов включало знакомство с составом красок и навыки рисования. Поначалу ученики занимались только тем, что растирали краски, варили растворители, готовили доски и холсты и, если потребуется, бегали за покупками по поручению мастера. По мере того как они приобщались к настоящему искусству — не столько путем практических упражнений, сколько наблюдая за тем, как работали другие, — им понемногу начинали давать не только «химические», но и живописные задания: нарисовать вывеску для лавки, написать фон, то есть наложить на холст первый красочный слой, благодаря которому готовое произведение получит необходимую глубину. Постепенно они переходили к серьезной работе и иногда получали право приложить руку к исполнению какой-нибудь детали значительного произведения. Наконец, наступал момент, когда самым даровитым поручалось создать по эскизам мастера и под его строгим руководством самостоятельную картину.

Рубенс провел в звании ученика восемь лет.

Со стороны отца Рубенс ведёт происхождение от почтенных потомков кожевников, москательщиков и аптекарей, обосновавшихся в Антверпене с 1396 года. Предки со стороны матери, урожденной Пейпелинкс, занимались ковроткачеством и торговлей. И те и другие застали расцвет портового Брабанта, который с начала XVI века играл в Европе роль экономической метрополии. Как свидетельствуют записи в муниципальном реестре, и Рубенсы, и Пейпелинксы относились к довольно зажиточным семействам, поскольку владели собственными домами и другой недвижимостью. Таким образом, ни малейших следов принадлежности предков художника к дворянству мы не находим, как не находим и какого бы то ни было упоминания о склонности кого-нибудь из них к искусствам. Порядочные торговцы, они из всех его видов признавали одно лишь мастерство немецких гравёров, создававших иллюстрации к единственной имевшейся в доме книге — Библии.

…Второй муж бабки Питера Пауэла, оставшейся вдовой с сыном (Яном Рубенсом, отцом художника), Ян Лантметер держал бакалейную торговлю. Он хорошо относился к своему пасынку и, не боясь нарушить семейную традицию, определил того на учебу на факультет права в Лувенский университет. Именно благодаря ему Рубенсы сумели оторваться от сословия лавочников и подняться на более высокую ступень…