ПРОГУЛКА ПО ДЮССЕЛЬДОРФУ
/Так начинается аудио гид.
Звучит музыка Шумана
Здравствуйте!
Как Вам эта музыка? Она прекрасна, не правда ли?
Эту музыку написал житель Дюссельдорфа по имени Роберт.
Шуман…
Да, он здесь жил и работал и мы сегодня ещё послушаем его «рейнскую» музыку…
(Звучит знакомый голос? “Представлюсь: я актёр Владимир Конкин и я, признаться, рад нашей предстоящей Прогулке по Дюссельдорфу, этому «маленькому Парижу»” - говорит он нам, озвучивая текст аудиогида, в самом начале)
Вы скажите: Что за сравнение?
В Дюссельдорфе принято считать, что титул «Маленький Париж» принадлежит городу с начала 19 века, когда Наполеон, якобы, сказал – или даже воскликнул, заметив его красоту – Petit Paris (ну, маленький Париж, то есть)).
Что мы достоверно знаем: Наполеон действительно посетил с коротким визитом столицу подченённого ему Великого княжества Берг в 1811 году. Известно, что в кратчайшие сроки французский император вник в дела, даже проникся «пти-парижскими» прелестями Дюссельдорфа и наметил значительные перспективы развития этого (ставшего тогда французским) города.
Так или иначе, но дюссельдорфцы – немного франкофилы и теперь (примерно с того же «французского» времени) здесь есть бульвар на парижский же манер - вот ещё один повод для местных жителей сравнивать себя с парижанами, да и большой Париж отсюда недалеко. Про большой Париж все уже наслышаны, а о прелестном Дюссельдорфе многим ещё только предстоит узнать и познакомиться с ним поближе.
Кёнигс-аллее, отсюда я предлагаю начать прогулку (и слушат аудио-гид))
Да, я пишу статьи в журнал, предложения по экскурсиям, и даже тексты для аудиогидов. Только на книгу про Дюссельдорф времени не выдалось. Но я про неё думаю, особенно, когда читаю. Например, о городах. у Дюма :-)
С вами наша рубрика “Литературное обозрение”:))
“Среди необычайно красивых городов, рассыпавшихся по берегам Рейна, словно бусины, которые нитью соединяет сама река, особого внимания заслуживает М*...
Сегодня, когда пароходы легко скользят по течению Рейна и лениво проплывают мимо города, теперь, когда к нему ведёт железная дорога…
Представьте себе обычный немецкий город, спокойный и глубокомысленный, от которого немного веет грустью и мечтательностью, город романов Августа Лафонтена и поэм Гёте, Генриетты Бельман и Вертера.
Стоит лишь раз пройтись по широким зелёным улицам М* с его аккуратными домами, выстроившимися в ряд, увидеть фонтан, украшенный античными статуями, тенистые аллеи акаций, протянувшиеся из одного конца города в другой, чтобы тут же ощутить всю прелесть жизни и её неспешность в этом райском уголке.
Особенно из всего этого великолепия выделялась одна площадь, на которой возвышались храм и театр. Они, скорее всего, были построены в одно время и, вероятно, одним и тем же архитектором...
Впрочем, вся площадь, дома с резьбой, подстриженные деревья, зубчатые стены носили отпечаток того же стиля и составляли гармоничный ансамбль.
Итак, пришло время впустить читателя в одну из комнат, расположенную на первом этаже дома, окна которого выходили на иезуитскую церковь. Напомним, однако, что мы вернулись на полвека назад и на дворе воскресенье, 10 мая 1793 года. Все зеленеет и цветет: осока у реки, маргаритки на лугу, боярышник у заборов, розы в садах, любовь в сердце...”
Итак, это был немецкий рейнский (заметим!) город. Petit Paris ? А вот и город “увидеть и умереть”:
«Друг мой дорогой, — подумал наш путешественник, — мы оба в Париже; мы снова вместе, и я увижу его сегодня или — самое позднее — завтра. С чего мне начать? Как устроиться таким образом, чтобы не потерять драгоценное время и увидеть во Франции все? Последние несколько дней я видел только безобразные живые картины, пойду-ка я в картинную галерею Лувра, которая принадлежала павшему тирану, — там я увижу и его собственность: полотна Рубенса, картины Пуссена. Мешкать нечего».
Одеваясь, он одновременно изучал открывавшийся из окна вид.
Тусклое, серое небо, чёрная грязь под белыми деревьями, озабоченные жители города, со всех ног бегущие куда-то, да еще какой-то шум, похожий на журчание воды, — вот и все, что он увидел и услышал.
Это было не слишком привлекательное зрелище. Гофман закрыл окно, позавтракал и вышел из дому...
Лувр был виден с моста. Гофман направился ко дворцу. Но у дверей его он с горечью услышал, что, с тех пор как французы стали свободной нацией, они не услаждают свой взор живописью рабов...
«Итак, картин я не увижу, — со вздохом сказал себе Гофман, — вот досада! Но я пойду в библиотеку покойного короля и, поскольку нет картин, посмотрю эстампы, медали и рукописи, увижу гробницу Хильдерика, родителя Хлодвига, а также небесный и земной глобусы отца Коронелли».
Придя туда, Гофман огорчился: он услышал, что французская нация, рассматривая науку и литературу как источники коррупции и безразличия к гражданскому долгу, закрыла все учреждения, где составляли заговоры мнимые ученые и мнимые литераторы, — закрыла исключительно из чувства гуманности, чтобы избавить себя от труда отправить этих бедняг на гильотину. Впрочем, и при тиране библиотека была открыта только два раза в неделю.
...Он дошёл до Люксембургского дворца, но тот был превращен в тюрьму. Чувствуя, что его силы и мужество на исходе, он направился к своей гостинице, чтобы дать отдых ногам...”
- Александр Дюма “Женщина с бархоткой на шее” (и это не просто новелла, а самая настоящая “литературная мистификация”!) Новелла написана в 1849 году и вошла в состав сборника «Тысяча и один призрак» - литературный сборник, включающий пять мистико-приключенческих повестей и новелл Александра Дюма. Эти произведения впервые публиковались в парижской газете «Конституционалист». Выдуманные (и позаимствованные из литературы) сюжеты переплетаются с отрывками мемуарного и очеркового характера. Действие повести разворачивается в Париже 1793 года - “время господства страха и ужаса, во Франции царит мадам Гильотина”.
