Один эпизод из “искусства мимоходом” (а также и “иЗНАНки города”) - керамика на стене за музеем K20 в Дюссельдорфе. Место, где можно привнести “жизненный опыт и предубеждения в диалог с абстрактным”, в стиле нео-гео.

Музей K20 на Grabbeplatz в Дюссельдорфе - одна из трёх выставочных площадок Kunstsammlung Nordrhein-Westfalen. В нём представлено искусство самого высокого уровня 20-го века, в том числе около 100 картин Пауля Клее, а также работы Пабло Пикассо, Василия Кандинского, Пита Мондриана, Джексона Поллока и Йозефа Бойса. Открытое в 1986 году (доработанное в 2009 году) и за “характерным” чёрным гранитным фасадом, спланированым копенгагенской фирмой Dissing + Weitling.

Там на улице (в конце сквозного прохода, на фасаде следующего неприметного здания) вы найдёте масштабную работу (27 метров ширины и 6,5 метров высоты - 180 квадратных метров) керамический мурал с названием Хорнет ("Hornisse" - "Шершень" - почему так, не спрашивайте). Здесь, как и во многих своих работах, художница ориентировалась на азиатскую технику оригами, где сложные структуры создаются простым методом сгибания бумаги. Мы видим множество ярко окрашенных плиток, изготовленных из глянцевой глазурованной плитки, которые относят к “пограничной области между современным геометрическим абстрактным искусством и современным графическим дизайном”.

Заказчик: Государственная канцелярия NRW

Где: на задворках музея К20 по адресу Grabbeplatz 5, 40213 Düsseldorf

Автор: Сара Моррис (родилась в 1967 году) - современный художник, живописец, работает в стиле неогеометрической абстрации, совместно с Agrob Buchtal, Schwarzenfeld (производитель плитки). И это тоже искусство - добиться определённых цветов и правильного расположения каждой отдельной плитки размером 30 х 30 см (изготовленной из экструдированной керамики), которые были тщательно обработаны вручную. Цветные квадраты и треугольники кому-то могут показаться подобием образцов из больших строительных супермаркетов (почитайте ниже искусствоведческое мнение по этому поводу). Идеально ровно уложены, производят впечатление почти компьютерного совершенства, хотя все же это ручная работа.

“Её живопись - выражение урбанизированной Америки через фильтр эстетики в духе Уорхола. Каждая картина повторяет цветные модули и их взаимодействия в разных последовательностях, что помогает отразить магнетическое притяжение города с его движением и неоновыми огнями”.

Исследуя взаимосвязь между физической архитектурой в городах и психологией городской среды, создаёт фильмы, которые “приглашают зрителей привнести свой собственный жизненный опыт и предубеждения в диалог с абстрактными кадрами“.

Эти картины параллельны её кинематографическому изучению этих городов, а что стало её фирменным стилем - длинные кадры с неожиданных ракурсов дополняются гипнотической электронной музыкой Лиама Гиллика.

Работы Сары Моррис выставлялись в Нью-Йорке (2006-2007) на выставках «Вне времени: современный вид» в Музее современного искусства и «Формы пространства» в Музее Гуггенхайма.

Любимая стена в Старом городе - не такая уж и старая, скорее: ультрасовременная.

Для меня лично интересно, что я там вижу (и показываю) тему “чёрного квадрата” Малевича. Оказалось, что всё так и есть:

Картины представляют собой абстрактные геометрические многоцветные композиции, то есть принадлежат к ветви геометрической абстракции, рожденной без малого сто лет назад в экспериментах Мондриана, Кандинского, Малевича и Ван Дуйсбурга
- Русская служба Би-би-си.

Абстрактная геометрия формально может быть разделена на два больших класса картин. В одних геометрические фигуры полностью входят в рамку полотна - таковы "квадраты" Малевича и Альберса.

В других фигуры выходят за грань холста, создавая впечатление изображенных и как бы объективно существующих тел и пространств, приобретая тем самым смысл особой символической реальности. Таковы многие супрематические композиции Малевича и абстрактные решётки Мондриана…

Критики связывают абстрактные композиции Сары Моррис с впечатлением от Лос-Анджелеса, планировка которого отличается от Нью-Йорка большей хаотичностью.

Однако тут далеко не хаос, а некая новая геометрия накладывающихся друг на друга перспектив, напоминающая снимки современных стеклянных небоскребов, увиденных из интерьера. ..

Картины выполнены эмалевыми красками для ремонта помещений, очень яркими и очень блестящими. При ближайшем разглядывании полотен кажется, что это коллаж тонких цветных плёнок, но на самом деле это все же краска, нанесенная по трафарету с использованием специальных лент широкого маскирующего скотча, так что края закрашенных фигур получаются идеально ровными, даже если это маленькие треугольнички с острыми углами.

Технически окраска выполнена безукоризненно. Можно предположить, что над картинами работали специалисты. Так аккуратно закрасить столь головоломные геометрические узоры одному художнику едва ли под силу.

... Тут смешаны фрагменты аксонометрии, перспективы, плоские решетки, прямоугольники и многоугольники, но так, что в итоге создается все же иллюзия какого-то сплющенного психоделического пространства. Подобный прием естественнее всего ассоциируется с архитектурным дизайном остекления или оформления больших поверхностей пола или стен.

Если у Мондриана это были ритмичные буги-вуги, то тут это уже какой-то "брейк-данс". Возможно, что еще не деконструкция, но уже деструкция конструктивистских ритмов. В сравнении с опусами Родченко и Чернихова картины Сары Моррис кажутся хаотичными. В них реализована ценность "сложности" и "противоречивости", в свое время провозглашённая Робертом Вентури для архитектуры, но применимая и к живописи. Впрочем, быть может полотна Сары Моррис это всё-таки архитектура или дизайн.

*про новый стиль - материал из Википедии:

Нео-гео (неогеометрический концептуализм, англ. Neo-Geo) — одно из направлений в абстрактном искусстве XX столетия. Стиль нео-гео возник в американском искусстве в начале 80-х годов и часто рассматривается как продолжение традиций не столько классической геометрической абстракции первой половины XX века, сколько поп-арта. Нео-гео — это абстракция эпохи постмодернизма, отказавшаяся как от утопических амбиций Малевича или Мондриана, так и от предельно личного и драматического начала абстрактного экспрессионизма.

Основоположник и теоретик нео-гео Питер Хелли мыслит собственные полотна не как идеальную модель надчеловеческого универсума, но и не как выплеск собственного подсознания. В своих картинах он предлагает видеть даже не абстрактные построения, но своего рода схемы и графики современного социума: квадраты и прямоугольники — как всевозможные «ячейки общества», линии — как социальные связи и коммуникационные сети. Как и подобает постмодернисту, в своем видении современности Питер Хелли вдохновляется идеями французского философа Жана Бодрийара, в частности, понятием пришедшей на смену физической реальности медийной гиперреальности.