Переживание и проживание пространства
в путешествии

«Ничего нет приятнее, как путешествовать… Все идеи, которые мы получаем из книг, можно назвать мёртвыми в сравнении с идеями очевидца»
сказал Карамзин, идеи из которых потом “оживили” многие путешествия

Про людей, время, места.

«Письма русского путешественника» стали фундаментом для путеводителя российского образованного сообщества («многие путешественники запасаются моими Путевыми Письмами именно потому, что в них находятся критические замечания и указания, что эти письма служат для них путеводителем»). Путешествуя по Европе, Алексей Мещерский также обращался к наследию Карамзина. «…Мы подошли к нему ещё ближе, и в его видах я не нашёл ничего особенного; но перо незабвенного Карамзина сделало его интересным».

Наверное, важно не только где, но и с кем!

Своим путешествием Н. М. Карамзин наметил европейский маршрут для будущих путешественников: начиная их в Германии (и уже отсюда: Швейцария – Франция – Англия), дополняя отдельными странами: например +Бельгия, +Голландия. «Письма» представляли собой рекламный проект, в котором помимо описания маршрута, направления, транспорта включено было описание достопримечательностей, характеров, нравов иностранцев. М. П. Погодин, отмечая, что «Карамзин первый описал живыми красками Германию, Швейцарию, Францию, Англию, состояние земли, образованность жителей, успехи наук и искусств, изобразил великих писателей, им посещенных, заставил любить их, познакомил с их сочинениями, возбудил внимание к главным вопросам, занимавшим тогда первые умы». Подобное описание привело к оживлению европейского пространства, насыщению его конкретными смыслами и идеями. Европа из бесцветной, невзрачной территории превратилась в «лоскутное одеяло», в котором каждая составляющая часть представала в качестве уникального элемента.

Как долго - тоже важно!

Впервые же Карамзин в «Письмах русского путешественника» описал впечатления о переживании времени в ходе путешествия. Оно то ускоряет бег, то замедляет свой ход. «Долее часа стояли мы в сей галерее, но это время показалось мне минутою», «…я скуп на время». Русские путешественники жаловались на нехватку времени. «Три недели! Что можно сделать в три недели? Вычтите последние двадцать один день из Вашей жизни и вспомните, что Вы успели сделать в это время. А с меня требуете подробного описания Вены! Да я и Петербург не берусь описать, хотя и живу в нем полстолетия». Практически эти же слова повторяет И. М. Симонов, путешествуя по Европе. «На этот раз я пробыл в Париже 28 дней. В такое короткое время немного можно видеть и рассмотреть там, где путешественник на всяком шагу встречает что-нибудь новое и любопытное. “Можно ли приезжать в Париж на один только месяц?” спрашивали меня некоторые. – Но я жил здесь почти год, и Париж мне знаком отвечал я им; считайте, что я здесь проездом, и заехал для того, чтобы видеться с людьми...»

И содержание, то есть: что и каким образом!

Карамзиным были определены основные «места памяти» Европы: Берлин, Лондон, Париж, университет, библиотеки, музеи и т.д. Им была заложена ещё одна традиция познания пространства – личное знакомство со знаменитостями. По мнению историка, это более действенное и глубокое познание пространства, нежели обычные экскурсии и прогулки («принял меня с распростертыми объятиями и вызвался быть руководителем при осматривании Варшавы»). Практически все путешествия русского образованного сообщества первой половины XIX в. начинались в Германии. Особое значение в «Письмах русского путешественника» принадлежало идее переживания и даже проживания пространства. Пространство представлялось не досадной помехой, которую необходимо преодолеть для достижения пункта назначения, а важным, необходимым спутником, попутчиком путешественника. Пространство наполнялось различными содержательными компонентами – людьми, памятниками, музеями, а не километрами и вёрстами.

+П - и о погоде!

…Но, конечно, нельзя не учитывать ещё одного П-фактора: погоды. Эх, когда за окном ненастье (конкретно: как сейчас в Дюссельдорфе - мартовская гроза!), лучше всего идти в музей или библиотеку, или же оставаться дома (путешествуя виртуально) и хорошо, что дома совсем ничто не отвлекает от библиотечного! Можно поработать (и не только над собой) - размышлять, изучая записки или даже статьи (и не только свои) - например одну, в которой раскрыта роль "Записок русского путешественника" (написанную Оксаной Кирьяш и изучаемую сейчас путеводительно мной - оттуда выписала мысли о карамзинском влиянии))