Чехов и Германия
/
«Чеховские» настроения, порожденные психологией отказа от борьбы, не могут быть близкими победившему пролетариату. Но творчество Ч. остается для нас непревзойденным художественным документом, вскрывающим именно те уродства русской жизни эпохи безвременья, к-рые наиболее тяжело отзывались на интеллигенции, и нравственные болезни тех ее групп, которые отвергли единственный выход — путь пролетарской революции. Большая советская энциклопедия 1934
Чехов, драматург, чьи пьесы часто и с успехом идут на немецкоязычных сценах. Ценим за свой аналитический стиль и видение мира, дистанцирующееся от идеологических пристрастий, считается во всем мире инициатором литературного модерна.
Скончался на 44 году жизни в Германии. Доктор Эрик Шверер, лечивший Чехова в Баденвейлере: "Он переносил свою тяжелую болезнь, как герой. Со стоическим, изумительным спокойствием ожидал он смерти. И все успокаивал меня, просил не волноваться, не бегать к нему часто, был мил, деликатен и приветлив".
Отель «Зоммер» - третье жилье Антона Чехова и Ольги Книппер в Баденвейлере. Третье и последнее. Сегодня вместо отеля - реабилитационная клиника. Её владелец – в третьем поколении - Георг Глозер рассказывает, что пережил его дед Эрнст Глозер: «Мой дед после смерти писателя повесил на балконе его комнаты мемориальную табличку. Во время Второй мировой войны от него требовали табличку снять. Но он не соглашался, и его бросили в тюрьму. Чтобы память о Чехове осталась – табличку сняли и спрятали, а после войны вернули на прежнее место».
Развязка наступила в ночь с 1 на 2 июля 1904 года. Свидетельство его жены Ольги Леонардовны: "Пришел доктор, велел дать шампанского. Антон Павлович сел и как-то значительно, громко сказал доктору по-немецки (он очень мало знал по-немецки): "Ich sterbe". Потом повторил для студента или для меня по-русски: "Я умираю". Потом взял бокал, повернул ко мне лицо, улыбнулся своей удивительной улыбкой, сказал: "Давно я не пил шампанского...", покойно выпил все до дна, тихо лег на левый бок и вскоре умолкнул навсегда".
На сайте о Чехове http://chehov.niv.ru нашла и эту статью про место кончины писателя:
5 июня 1904 года Антон Павлович Чехов с женой приехал в Берлин. Вот первые и не переменившиеся его впечатления от Германии: четкость и честность, дешевизна жизни, хозяйственность и чистота, замечательные хлеб, масло, пиво, баранина и овсянка - и столь же совершенное отсутствие вкуса в нарядах немецких дам.
"Здоровье входит не золотниками, а пудами", - так писал он спустя несколько дней уже из Баденвейлера (всегдашнее немецкое и нынешнее русское произношение - Баденвайлер), очаровательно-спокойного курорта в Шварцвальде, ровно на полпути между немецким Фрейбургом (Фрайбургом) и швейцарским Базелем.
Два последних чеховских письма отсюда датированы 28.06.1904: застигнутый врасплох жарою, Чехов жалуется и на свою поднявшуюся температуру, и на одышку, и на желудок, и на Баденвейлер ("что за отчаянная скучища этот немецкий курорт!.."), и, как обычно, - "ни одной прилично одетой немки, безвкусица, наводящая уныние".
Более писем он уже не писал. В три часа утра 15 июля 1904 года, ослабленный внезапным натиском своих болезней (возглавляемых туберкулезом), попросив и осушив бокал шампанского, со словами: "Ich sterbe..." - Чехов умер.
"Чеховский салон" в Баденвейлере
«Чеховский салон» был открыт в 1998 году. Этот единственный в западном мире музей русского писателя и драматурга А.П.Чехова в Баденвейлере стал местом международных встреч деятелей культуры и всех, кто ею интересуется, источником заботы о литературе.
Здесь продолжается традиция литературных салонов 19 века как центра обмена духовным опытом, знаниями и открытиями в области культуры. Каждый отдел музея по-своему «рассказывает» свою историю.
На грани веков, примерно около 1900 года, Россия и Германия были тесно связаны не только династическими, но и культурными, экономическими узами. Примерно 10 процентов всех гостей термального курорта Баденвейлера составляли граждане Российской империи. И в 1904 году тяжелобольной Чехов также прибыл сюда, где и скончался через несколько недель от легочного заболевания, которым страдал уже более двадцати лет.
Через 4 года после его смерти русские друзья и почитатели таланта писателя, в том числе известный режиссер Московского Художественного Театра Константин Сергеевич Станиславский, воздвигли в Баденвейлере памятник Антону Павловичу Чехову, первый памятник великому писателю. Это был, кроме того, первый памятник русскому человеку за пределами родины. В то время еще космополитизм, любовь к искусству, терпимость побеждают неуклонно нарастающее националистическое высокомерие вильгельмовской империи. Даже за несколько дней до того, как загремели орудия. Первой мировой войны, памятник Чехову стал свидетелем германо-российского праздника дружбы, мира и воспоминаний. Однако позже мировая культура «старой» Европы на Западе и на Востоке переживает упадок. А с нею страдает и памятник Чехову, который отправляют в переплавку на военные нужды.
На долгие годы Чехов и его творчества становятся жертвой политических враждующих сил. Лишь, начиная с 1954 года, в Баденвейлере вспоминают о своих утраченных литературных традициях и в разгар «холодной войны» предпринимают шаги к примирению с недавним военным противником - Советским Союзом, стремясь восстановить в памяти людей имя русского писателя А.П. Чехова.
Дальнейший этап возрождения истории Чехова в Баденвейлере объединяет многочисленные мероприятия, направленные на то, чтобы проложить свой самобытный путь к «разрядке» в отношениях между Востоком и Западом, несмотря на препятствия, зачастую возникавшие в международной политике.
Александр ФИТЦ http://rulit.org/read/831/
... Итак, на стыке границ Франции, Швейцарии и Германии расположен очень уютный городок Баденвейлер. Похожих на него в Баден-Вюртемберге и Баварии – масса, но Баденвейлер отличается ото всех тем, что именно здесь 15 июня 1904 года отошел в иной мир Антон Павлович Чехов.
За несколько мгновений перед этим, как свидетельствуют присутствовавшие, Антон Павлович по-немецки обратился к доктору: «Ich sterbe...» («Я умираю...») и неожиданно попросил шампанского. Взяв бокал, улыбнулся и, сказав: «Давно я не пил шампанского», выпил до дна, лег на левый бок и вскоре навсегда затих.
А вот цитата из «Дневника ректора. Далекое как близкое» (М. ОЛМА-ПРЕСС», 2006 г.) Сергея Есина: «15 июля 1908 г. Чехову открыли скромный памятник в Баденвейлере – к слову заметить, первый памятник Антону Павловичу в мире. На церемонии его открытия были и Станиславский, и Книппер, и целая толпа русского народа. Судя по книге отзывов в музее, его – русского народа – и сейчас здесь немало. Что же касается памятников...
Если во время войны в горнило своей экономики немцы вбрасывали даже наши, привозимые издалека памятники, то неужели же они пожалели памятник «декаденту»? Деликатно говорится, что сейчас установлен новый бюст Чехова (произошло это в 1992 г. – А. Ф.), поскольку прежний был разрушен во время Первой мировой войны. По ее окончании один из тогдашних бургомистров, в 1964-м, в разгар холодной войны, направил в Министерство иностранных дел ФРГ письмо: можем ли мы обратиться к СССР с просьбой установить памятник Чехову? «Нет», – категорично ответило министерство. И тогда в Баденвейлере сделали это по собственной инициативе. Поставили памятную плиту, но в незаметном месте, под секвойями. Новый бюст был подарком поклонников писателя. Чехов смотрит вдаль, через долину Рейна. Бюст прекрасный, это кающийся Чехов времён сахалинской поездки, и изваял его, если не ошибаюсь, скульптор «оттуда»».
К цитате от себя добавлю, что на открытии памятника в 1908 году присутствовали также писатель Б. Бобрышев и литературный критик А. Веселовский. А в июле 1998 года в Баденвейлере, в помещении самого большого здания города – Курхауса – был торжественно открыт литературный музей «Чеховский салон» – к слову, первый музей Антону Павловичу за рубежом. Что же касается бюста, то он был выполнен сахалинским скульптором Владимир Чеботарёвым.
Менее четырех недель Чехов умирал в Баденвейлере (именно умирал, а не жил, как возвещает табличка на отеле «Зоммер»). Вероятно поэтому здесь им не написано ни единой строки литературы, и, тем не менее, факт его краткого пребывания увековечен не только установкой первого памятника писателю, но и вообще русскому человеку на Западе. Создано международное общество Чехова, есть площадь его имени со скульптурой «Чайки», посажен привезенный из Таганрога символический чеховский «Вишневый сад». В магазинчиках можно приобрести конфеты, белое и красное вино «Чехов», в лавках – сувенирные майки, флажки, значки с его изображением. Антон Павлович здесь на каждом шагу и я удивляюсь, как этот город до сих пор не переименовали в Чеховвейлер.
Неподалеку находится еще одно примечательное место – городок Баден-Баден. В XIX веке местным водам, климату и игорным домам суждено было сыграть особую роль в русской литературе: Николай Гоголь, Василий Жуковский, Лев Толстой, Федор Достоевский, Антон Чехов, Иван Тургенев (это только те, кого вспомнил с ходу) приезжали сюда в момент создания своих лучших произведений. Об этом свидетельствуют мемориальные доски на зданиях и масса историй, которые охотно рассказывают улыбчивые, розовощёкие аборигены. Причем некоторые из этих историй, сдобренные коварством, любовью, жертвенностью, подлостью, страстью, таковы, что заслушаешься! Но в данном случае, о чём немного сожалею, к теме нашего разговора они отношения не имеют. Другое дело – писатель Иван Тургенев, очень, как свидетельствуют современники, любивший Германию, и в особенности Баден-Баден, в котором и предполагал провести остаток дней своих. Постоянно он жил здесь с 1863-го по 1870 год, и коротко наезжал вплоть до 1881 года.
5 октября 2000 г. рядом с его бывшей виллой, воздвигнутой по желанию Ивана Сергеевича в стиле Людовика XIII, был установлен памятник автору романа «Дым» и повести «Призраки», созданный народным художником России, скульптором Юрием Ореховым.
А вскоре неподалеку, «наконец-то, – как писали германские газеты, – открыли памятник великому автору великого «Игрока». «Проигравшийся в пух и прах на немецком курорте (это уже цитата из «Новых Известий»), Федор Михайлович в 2004 году возвратился в то же место, где он прогуливался без гроша в кармане и с полной головой литературных замыслов».
Босой Достоевский стоит на шаре, возвышаясь над миром, сплющенным под тяжестью гиганта. Он не ступает по земле, а выглядит так, будто вечно обречен искать опору и отвоёвывать жизненное пространство. Одет Федор Михайлович в узкий, непомерно малый ему сюртук, а его пальцы, сведённые судорогой, не могут разжаться.
Таким его увидел и отлил в бронзе московский скульптор Леонид Баранов.
Кроме этого памятника, о пребывании Фёдора Михайловича в Баден-Бадене напоминает бюст писателя, установленный у стены дома на Гернсбахерштрассе. Поселившись здесь в 1867 году вместе со своей молодой супругой Анной Сниткиной, Федор Михайлович просадил не только все припасенные на обратную дорогу в Россию деньги, но и свой костюм, обручальные кольца и даже «предпоследнее» платье жены.
К слову, азартным игроком, судя по воспоминаниям, был и Лев Толстой. Всё время своего короткого пребывания в Баден-Бадене в июне 1857 года он провёл исключительно за игрой. Естественно, в пух и прах проигрался, занял денег у писателей Полонского и Боткина и... снова проиграл. После чего гневно заметил: «Окружен негодяями! А самый большой негодяй – это я!». С тем и покинул славный курорт. Но, думаю, не навсегда. Думаю, Лев Николаевич в Баден-Баден всенепременно возвратится в виде скульптуры, а может, бюста...
Но, вообще-то, мы ведем речь о Достоевском. Так вот: ещё один памятник Фёдору Михайловичу находится в Висбадене.
3 февраля 1997 года его преподнес в дар столице федеральной земли Гессен, где писатель также жил и немало спустил денег в местных казино, мюнхенский скульптор Гавриил Гликман. С Гавриилом Давыдовичем, скончавшимся в 2003 году, я был хорошо знаком, и могу свидетельствовать, что этому огромному жизнелюбцу, весельчаку и бесспорному таланту, ничто человеческое было не чуждо. Вероятно, поэтому Достоевский как раз и был одним из его любимых – нет не писателей, а... друзей. По крайней мере, о нем Гликман всегда говорил, как о хорошо ему знакомом, понятном и приятном человеке, просто ненадолго куда-то отлучившемся...
И, наконец, самый «молодой» из известных мне в Германии памятников Фёдору Михайловичу появился 10 октября 2006 года в Дрездене.
– Нигде за пределами России, – убежденно говорил мне большой поклонник писателя и знаток его творчества д-р Вольфганг Шелике, возглавляющий правление Немецко-русского института культуры в Дрездене, – Достоевский не жил так долго, как в столице Саксонии. Именно в этом городе он создал первую редакцию своего пророческого романа «Бесы». Здесь, в сентябре 1869 года, у них с Анной Григорьевной родилась дочь Любовь, и здесь же в православной церкви св. Симеона Дивногорца она была крещена.
Идею установить памятник Достоевскому в Дрездене подсказал членам Немецко-русского института культуры московский режиссёр и актёр МХАТа Леонид Монастырский. Выбирая монумент, остановились на скульптуре Александра Рукавишникова работы 1987 года, которая, кстати, послужила основой памятника Достоевскому в Москве, открытому в 1997 году. ...
А теперь мысленно перенесемся в баварскую столицу - Мюнхен... (далее рассказ о памятнике русскому поэту Федору Тютчеву). А вот создал его и безвозмездно передал в дар городу заслуженный художник России скульптор Андрей Ковальчук.
Открыт памятник был в декабре 2003 года, неподалеку от греческой православной церкви Сальваторкирхе, где Тютчев венчался с Элеонорой Петерсон (в девичестве графиней Ботмер) и где позже были крещены его дети.
В общей сложности, великий поэт и искусный переводчик выдающихся немецких литераторов, великолепный мастер политических эссе и, как говорят, непревзойденный дипломат, и разведчик Федор Тютчев прожил в Мюнхене, где служил дипломатом в посольстве Российской империи в Баварии, 20 лет из тех 22-х, что провел за границей. Именно здесь он написал знаменитые строки: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить», а также: «Русская история до Петра Великого – сплошная панихида, а после – одно уголовное дело». Впрочем, пересказать всё, что создано в баварский период его жизни, невозможно. И, тем не менее, об одном сказать необходимо: Тютчев всегда придавал большое значение российско-германским отношениям и всячески ратовал за политическое, духовное и культурное сближение двух наших народов и стран. В 1843 году с благословения всесильного начальника Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии графа Александра Бенкендорфа и после одобрения императора Николая I именно он, как сказали бы сегодня, стал последовательно лоббировать интересы России, создавая ее положительный облик в прессе Запада и оказывая целенаправленное влияние на ведущих политиков Европы.
... И, наконец, Александр Сергеевич Пушкин, которого в Германии знают, чтят, издают и любят.
Первый памятник великому поэту был открыт, что символично, в Веймаре – на родине величайшего немецкого поэта, основоположника немецкой литературы, мыслителя, почетного члена Петербургской Академии наук Иоганна Вольфганга Гете. Произошло это в ноябре 1949 года – в дни, когда отмечалось 150-летие со дня рождения Александра Сергеевича (автор памятника – дрезденский скульптор Иоганн Фридрих Роге. А в 1987 году, когда отмечалось 150-летие со дня смерти поэта, бронзовый памятник, созданный заслуженным художником России Анатолий Скнариным и отлитый тюрингскими мастерами, был открыт в городе Гера. В 1994 году бронзовая статуя поэта появилась в центре города Хаммер. Автор памятника – московский скульптор Григорий Потоцкий. В сентябре 1996 года памятник Пушкину, созданный действительным членом Российской Академии художеств, скульптором Юрием Черновым, украсил один из центральных районов побратима Москвы – Дюссельдорфа.
...
А ведь, кроме памятников и барельефов, в больших и малых немецких городах есть масса улиц, носящих имена русских писателей, поэтов, композиторов, художников, общественных деятелей...
