Лето.

Жарко. Очень. Хочется прохлады и уехать на "воды" или к морю. Или вообще куда-нибудь уехать. Я же читаю про то, куда и зачем езжили другие. Давно. Но это не мешает мне хотеть уехать.

Читаю биографическое о Гейне - издание 1933 года, Дейч А.И. Генрих Гейне (и штудирую дальше 19 век с точки зрения жителя Дюссельдорфа), там Иммерман называется другом Гейне (тут надо бы - хоть я и доверяю этому автору - ещё уточнить!)

А уроженец Дюссельдорфа, Гейне путешествует по Италии, осматривает Верону и через день едет дальше, в почтовой карете, в Милан. Миланский собор, как бы вырезанный из почтовой бумаги, производит на него не меньшее впечатление, чем художественные коллекции города - Брера и Амброзиана.
Хочу в Милан!

Разговор с камнями.

В одном из писем Генрих Гейне рассказывает о своих переживаниях в Италии, жалуясь на незнание языка страны: «Я вижу Италию, но не слышу её. Однако же я часто веду беседы. Здесь говорят камни, и я понимаю их немой язык. Мне кажется, что они глубоко понимают то, что я думаю. Так, разбитая колонна римских времён, разрушенная башня лангобаров, обветренный готический свод понимают меня очень хорошо. Ведь я сам руина, бродящая среди руин. Равные хорошо понимают равных. Порой хотят мне нашептать нечто интимное старые дворцы, но я не могу расслышать их в глухом шуме дня; тогда я возвращаюсь сюда ночью, и месяц - хороший переводчик, который понимает лапидарный стиль и умеет пересказать это на диалекте моего сердца…»

В Лукке, живописнейшем уголке Апеннин, провёл Гейне около месяца в живописной толпе туристов и курортных гостей, собираясь отправиться дальше - во Флоренцию, Болонью и Венецию.
Хочу во Флоренцию, Болонью и Венецию!!!

Наслаждается природой и памятниками искусства, под итальянским небом не так сильны головные боли, обычно мучающие Гейне. По дороге Гейне делает заметки, готовит материалы для третьего тома «Путевых картин». Но работа идет вяло; по собственному признанию он много живёт и мало пишет.
Хочу и много жить, и много писать!

Но пока работаю и только читаю об отдыхе.

Некто приходит к поэту в комнату утром - и сразу создается впечатление, что он попал в обстановку путешественника: в комнате беспорядок - открыт чемодан, разбросанные вещи, несколько книг из библиотеки…

"И сам Гейне имел облик путешественника, который накануне вышел из почтовой кареты и провёл несколько беспокойную ночь на постоялом дворе. И в самом деле, Гейне чувствовал себя путешественником, засидевшимся в этом краю, но не могущим решить, куда ему двинуться..."

И тогда он уезжает... "в глушь, как это делает всегда, когда ему надоедает гамбургская жизнь с её сплетнями, театрами и балами, её хорошим и дурным обществом... И как только наступает лето, Гейне переезжает на Гельголанд. Он проводит там около полутора месяцев, с начала июля по средину сентября.

Желая рассеяться, Гейне встречается с людьми, приехавшими сюда на морские купанья, уделяет внимание дамам. Его головные боли на этот раз не проходят от морского воздуха, но продолжают терзать его.

Он жалуется в письме к Иммерману, что здесь женщины, - его бич: «Если бы я поехал на Новую Землю, то и там бы меня терзали танцовщицы и певицы».

Библия, Гомер, история лангобардов Павла Варнефрида, трактаты о ведьмах - вот библиотека Гейне на Гельголанде, где у него является мысль «совершенно оставить политику и философию и снова предаться созерцанию природы и искусства».

Усталый Гейне жаждет тишины и покоя: «Какая ирония судьбы, что я, который так любит покоиться на пуховиках тихой, созерцательной, уютной жизни, - именно я предназначен для того, чтобы выгонять моих бедных соотечественников из их безмятежного спокойствия и приводить их в движение: я, любящий больше всех других занятий следить за грядой облаков, постигать метрическую прелесть слова, подслушивать тайны стихийных духов и погружаться в чудесный мир старых сказок… я должен ... обслуживать интересы современности».