"Кому что нравится" - о Возрождении. И о "найденных" в гротах гротесках :-)

Хорошо, что оно было, возрождение. 15 век - это прекрасно, это Штефан Лохнер, например.

Надо помнить про "привязанность человека эпохи Ренессанса к чувственной красоте мира, его стремление сделать праздником земную жизнь". В этой связи, вполне объяснимо, что XV и первая треть XVI века - время высокого подъёма для европейского прикладного искусства.

В разных концах Европы работали художники, делавшие уникальные вещи из природных материалов, передавая посредством их радостное ощущение мира.  Шелка Флоренции и плетенное на коклюшках фламандское кружево, венецианское кружево и стекло, серебряные кубки Нюрнберга и резной камень Милана, падуанская бронза и брюссельские шпалеры, генуэзский бархат, майолика Фаэнцы и лиможская эмаль - даже беглое перечисление дает представление о широкой востребованности художественных ремёсел.

Подобно всей ренессансной культуре, прикладное искусство приобрело светский характер - художники стали выполнять не только церковные заказы, но и получили новых заказчиков - состоятельных горожан процветающих городов юга и севера Европы.

Микроисторическое:

Если в 1532 году семья нюрнбергского доктора тратила на все хозяйственные нужды 171 гульден (20 гульденов дрова, 48 одежда и т. д.), то почти столько же (169 гульденов) было истрачено на покупку серебряной утвари.

Новинки Появились часы, фанерованная мебель, стали прозрачными окна. Учение о перспективе, открытия в анатомии, оптике, химии и математике. Благодаря им изменились не только архитектура и живопись, но и шпалера, керамика, эмаль и декор мебели. Обрели новый декор существовавшие в быту предметы, и возникли новые. Декоративно-прикладное искусство Ренессанса стало одной из наиболее интересных страниц в истории культуры.

Мебель Так, украшением сундука в средневековье был обычно сложный орнамент масверк, восходящий к каменной резьбе собора, или изображение религиозных сюжетов. Теперь же, согласно описанию Вазари, истории, изображавшиеся на передней стороне сундуков, большей частью заимствовались из сочинений Овидия или других поэтов, или же из рассказов греческих либо латинских историков. Также, изображались охоты, турниры, любовные новеллы и тому подобные вещи. И далее знаменитый историк добавляет примечательные слова: кому что нравилось.

Говоря о новых формах мебели, следует, прежде всего, вспомнить кабинет, возникший именно в эпоху Ренессанса с её коллекционерским духом. В шкафах такого типа (со множеством выдвижных ящичков разной формы и размера) надежно сохранялись предметы коллекционирования: медали, камеи, гравюры, и т.д.

Одежда Перемены произошли в изготовлении костюмов, особенно женских. Из них было исключено все то, что в одеянии времен готики придавало фигуре удлиненные линии, которые мало считались с реальными пропорциями тела.

Ушли в прошлое конусовидные головные уборы эннены, доходившие до 50 сантиметров у горожанок, до одного метра у благородных дам, длинные шлейфы и вуали, глубокие треугольные вырезы, неимоверной ширины рукава, свисающие до земли, очень высокая линия талии.

Возрождение - прекрасным в человеке виделось не только духовное начало, но и его тело, костюм стал следовать естественным линиям, тем самым подчеркивая их совершенство. Мужской костюм, хотя и отличный по конструкции от современного (например, вместо брюк носили облегающие штаны-чулки), тем не менее, не стеснял движений.

Керамика Взникла новая отрасль: в мастерских делали тарелки с изображением девичьей головки и короткой надписью. 

Иногда это было просто имя: Маргарита, Кассандра, иногда добавлялся лестный эпитет: прекрасная Камилла, красавица Фламинья. Конечно, такой предмет наглядно демонстрировал внимание жениха он ведь потрудился выбрать в подарок именную вещь. Сегодня подобные предметы обихода из Фаэнцы ("фаянс"?) можно увидеть во многих музеях, в т.ч Эрмитаже, обладающем обширной коллекцией итальянской майолики.

С большим мастерством итальянскими художниками чеканились медали, резались камеи и интальи, изображавшие конкретных людей. Круг заказчиков медалей был весьма широк. Если в средние века в композициях медалей возник обычай помещать изображение святого-покровителя, то теперь...

"...всякий синьор или знатный человек любил давать вырезать какую-нибудь выдумку или эмблему", так описывал моду своей юности ведущий ювелир эпохи Бенвенуто Челлини.

Теперь мастера ставили свою подпись на изделии гораздо чаще, чем их средневековые коллеги. Серебряники владели именными клеймами. С XVI века ткачи помещали свою монограмму на бордюре шпалеры.

Универсальность художников Ренессанса. Многие художники творили в различных областях искусства: в скульптуре, графике, архитектуре, монументальной живописи, и были одновременно ювелирами, резчиками по дереву и камню.

Например, Питер ван Альст являлся главой шпалерной мастерской в Брюсселе. Им и его помощниками была выткана по картонам Рафаэля знаменитая серия ковров, заказанная римским папой для Сикстинской капеллы. Николо Пеллипарио, первое имя среди мастеров майолики, виртуоз многофигурных сцен, которые принесли керамике Италии ообщеевропейскую славу.

Мастера интарсии (мозаики из пластинок дерева разных пород) владели искусством сложной перспективы убегающей к горизонту улицы, с постановкой фигур в разнообразных поворотах. Много "обманного" и причудливого. Курьёзы.

Виртуозно владея рисунком, легко передавая светотеневые градации, художники могли изобразить на дверцах шкафа нечто неожиданное: и приоткрытые дверцы, и полки в шкафу, и тень в глубине, и расставленные на полках в продуманном беспорядке книги, статуэтки, вазы. Да еще лукаво уронить из вазы цветок. Нужно подойти совсем близко, чтобы понять, что находишься перед закрытым шкафом, украшенным интарсией.

И восхищение лишь усиливается, когда оказывается, что автор (например, Джованни да Верона) — не только мебельщик, но и бронзолитейщик, архитектор, скульптор, миниатюрист, человек, вобравший в себя множество знаний своей эпохи.

А ведь и Дюрер, сын ювелира, смолоду обучавшийся этому делу, создавал эскизы, вдохновлявшие ювелиров и серебряников Германии.

Ганс Гольбейн, живя в Лондоне, делал наброски для ювелиров, оружейников, переплетчиков. Ранняя картина Боттичелли «Сила» — не что иное, как спинка судейского кресла, а поздние композиции «Деяния Св.Зиновия» исполнены на передних стенках сундуков, выполненных, очевидно, по церковному заказу.

Переосмысливали и перерабатывали достижения древнего - античного - мира, новое "возродившееся" искусство создало тип орнамента, сыгравший большую роль в последующем искусстве - гротеск.

Вот объяснение названия, данное Б.Челлини: «Гротески были найдены исследователями в неких земных пещерах в Риме, каковые в древности были комнатами, банями, кабинетами. Но, с тех времен почва поднялась и они остались внизу, и так как называют такие места в Риме гротами, приобрели они названия гротесков». Земные пещеры — это прежде всего случайно открытый при земляных работах в 1480 году огромный «Золотой дом императора Нерона», построенный в I веке н. э. Его росписи вдохновили художников Ренессанса на создание собственных композиций, где причудливо сочетались мотивы растительные и анималистические, фигурки людей, архитектурные конструкции, маски, канделябры.

Майолика XVI века не подражала буквально тем сосудам, которые в изобилии находили во время раскопок, тем не менее, очевидно, что этот вид прикладного искусства многим обязан античности.

Демонстрируя эрудицию, художники часто брали сюжеты из Тита Ливия, Плутарха, Плиния Старшего, Валерия Максима, из Овидия, Вергилия, Гомера. Изображая библейские сцены, мастерами итальянской керамики по-новому осмысливались и отображались античные сюжеты, образы и орнаменты.

Архитектоника Античная ордерная система преобразила не только архитектуру. На мебели также стали возникать колонны, пилястры, ниши со скульптурами, карнизы.

Появились новые принципы формообразования. На смену готической вертикали пришли формы, тяготеющие к спокойной горизонтали и ясной архитектонике.

Логику, отличавшую ренессансную архитектуру, можно проследить и в произведениях прикладного искусства: в венецианском бокале, где изящная ножка-балясина легко несла тонкостенную чашу, в высоком серебряном кувшине, бронзовом светильнике, золотой подвеске, (и даже!) в решении костюма.

-------------------------------- Конспект с использованием материалов статьи «Декоративно-прикладное искусство Возрождения» Л. Лившица (научный сотрудник Эрмитажа)

Видео-реконструкция: как строился собор 13 века. Ксантенский.

Мы посмотрели с КлубОКом на примере Ксантенского собора (ровестник и даже "родственник Кёльнского) - вот как строились соборы в 13 веке.

Точно об этом месте известно следующее. Время после смерти Карла Великого.

Представления о былом имперском единстве ещё долго сохранялись в сознании современников, рассматривавших новые каролингские королевства как составные части одного целого. С 843 по 855 годы трое Каролингов, преемников Карла Великого (внуки) и Людовика Благочестивого (сыновья), поддерживали довольно тесные отношения.

С 845 г. начинается новый этап норманнской агрессии. Объектом нападений становится, преимущественно, территория Западно-франкского королевства.

В поздней Никоновской летописи сообщается о смуте в Новгороде, жители которого были недовольны правлением варяга (норманна?) Рюрика. Событие отнесено к 864 году, то есть когда по Ипатьевской летописи Рюрик основал Новгород.  Что там, празднует Новгород в этом году своё 1050-летие?

1050 лет тому назад в Ксантене - на историческом этапе норманнской агрессии - творилось следующее, упомянутое в одной летописи, которую из-за подробного описания событий именно этого города назвали "Ксантенскими аналлами" - "гнусные поступки":

"864 год. При чудовищном наводнении неоднократно уже упоминавшиеся язычники, всюду разоряя Церковь Божью, добрались по Рейну до Ксантена и опустошили [это] славнейшее место. А также, к великой скорби всех, кто это видел и слышал, они сожгли церковь святого Виктора, сооружение достойное удивления. Всё, что нашли внутри и снаружи святилища, они разграбили. Однако духовенство и весь народ убежал недалеко. Но саму церковную сокровищницу они, охваченные после этого сильным бешенством, вернули на место. Святые же мощи Виктора настоятель монастырской братии, сев на лошадь и поставив ящик перед собой, вместе с одним священником ночью перевез в Кельн, подвергаясь при этом великим опасностям и избежав их только благодаря заслугам святого. В то время в качестве правителя и епископа главным там был, по-видимому, Гюнтар, племянник молодого Хильдвина. Разбойники же, после совершенного [ими] гнусного поступка, отыскали недалеко от монастыря маленький остров, соорудили укрепления и жили там некоторое время. Но какая-то часть из них двинулась оттуда вверх по реке; они сожгли большую королевскую виллу и потеряли при этом более ста человек, так что один из их кораблей вернулся обратно пустым. Другие же, как только взошли на свои корабли, смущенные возвратились к своим. Теперь Лотарь вооружил свои корабли и думал напасть на них, но его приближенные не одобрили этого. И, напротив, проворные саксы активно действовали на другом берегу реки, так что одного из их королей, по имени Гальб, который в заносчивой храбрости пытался напасть на их берег, они убили, сбросив его и почти всех, следовавших за ним, в ту самую реку. После этого остальные из страха оставили названное выше место и искали неизвестно чего. Людовик же почти весь год оставался в Баварии, опасаясь восставших моравов, равно как и своего сына. Упомянутый выше архиепископ Гюнтар из Кельна и архиепископ Титгауд из Трира по приказанию папы Николая в том же году пришли в Рим по причине нарушения Лотарем супружеской верности, которое он совершил незадолго до этого, потому что они вместе с их суффраганами потворствовали ему в этом без законного основания [и] вопреки христианской религии. При этом они взяли с собой многочисленные сентенции, оформленные как будто в соответствии с каноническим авторитетом. На римском синоде, осужденные со всеми их утверждениями, они были совершенно опровергнуты и отпущены после того, как им была запрещена на время какая-либо священническая деятельность.

Цитата из документа ANNALES XANTENES (Ксантенские анналы, пер. с лат. А.И.Сидорова. По изданию "Историки эпохи Каролингов", М.РОССПЭН, 1999)

По одной из версий Рюриком являлся викинг Рорик Ютландский (или Фрисландский), получивший в своё время от императора франков Людовика Благочестивого (сына Карла Великого) в лен "владения на побережье Фризии с центром в Дорестаде на который совершали набеги викинги", а в 841 году был изгнан оттуда Лотарем I (сыном Людовика, внуком Карла).

А раз имя Рорика всплывает в Ксантенских анналах, надо, на всякий случай, зафиксировать, что ещё говорится о Рорике этом: его помнят в связи с набегом на земли Фризии. В 850 году Рорик повторно грабит "Фризию и другие места по Рейну". Король Лотарь I был вынужден уступить Рорику Дорестад и большую часть Фризии, "взамен крестив его". Около 857—862 годов Рорик, по версии некоторых писателей, покоряет славян-вендов. В 873 году Рорик, «желчь христианства» по словам Ксантенского хрониста, приносит клятву верности Людовику Немецкому. В 882 году император Карл Толстый передал Фризию Готфриду, племяннику Рорика, видимо в связи с кончиной последнего.

Долго и непонятно читать, а что делать? Это такая штука, историю сначала пишут, потом о ней читают, потом в музеях находки показывают и рассказывают. По музею пройтись хотите?

Живопись нижнего Рейна. "История живописи" Александра Бенуа (1912-1917)

Продолжаем лекторий :-) Интересно рассказывает нам Бенуа про НЕМЕЦКИЙ ПЕЙЗАЖ В XV И XVI ВЕКАХ

1 - Введение в немецкую живопись Само собой разумеется, что к готической семье принадлежит немецкая живопись. Впрочем, сейчас же приходится задать вопрос: можно ли говорить о немецкой живописи, как о целом и едином явлении? Различные провинциальные школы продолжали идти своими особыми путями. Школа нижнего Рейна, Кёльна, славившаяся ещё в дни Вольфрама фон Эшенбаха, примыкает к Нидерландам, школа верхнего Рейна тяготеет к Бургундии, в южной Швейцарии в Тироле замечаются итальянские влияния, нюрнбергская живопись вырабатывает свои особенности и опять-таки особый стиль сказывается в картинах мастера Зестского алтаря. В Богемии, в замке Карлштейн, благодаря стараниям Карла IV, короткое время цветет совершенно особая живописная школа вокруг пражского мастера Теодора и моденского живописца Томмазо.

Однако известная черта является общей для всей немецкой живописи - это черта некоторой распущенности. Если северное готическое искусство Франции означает крайнюю степень волевой выдержки, системы, усилий, направленных к исканию одного общего стиля, а нидерландская живопись, выросшая из французской, остается почти в тех же границах "строгости", то немецкая живопись представляет собой, в общем ряду отдельных исканий, нечто беспорядочное, иногда даже произвольное. Немецкая "школа" поэтому самая бессистемная во всей европейской живописи. Это, однако, еще не значит, чтобы она не была интересной и значительной. Проблемы, полные гениальности, и вдохновенные открытия встречаются в ней на каждом шагу, и сравнивать ее, например, с неподвижностью и архаизмом Испании невозможно.

XIV век проходит для немецкого пейзажа без особых завоеваний. Богемская иконопись стоит особняком и ничего не даёт для интересующего нас вопроса.

Полнее всего выражены немецкие идеалы XIV века в росписи монастырской церкви в Вингаузене (Ганновер), сплошь покрывающей стены стилизованным растительным орнаментом, среди которого стоят, вернее, "едва шевелятся", архаическо-плоские фигуры святых. Общее впечатление от этой росписи очень праздничное и "садовое". Это пейзаж в виде монументальной стенной декорации. Впечатлению сада способствует преобладанию зелёных и синих красок.

... Немецкие миниатюры того времени лишь слабые подражания французским, но некоторые из них интересны по своим бытовым подробностям. Таковы, например, иллюстрации к "Путешествию Генриха VII в Рим" (Codex Balduini, приблизительно 1350 г., в Трире). Иллюстратор обозначает местность самым беспомощным образом. Воины, движущиеся вдали за горами, такого же роста, как и передние. Все полно таких ребяческих недочетов, какие во французской миниатюре преодолены были уже за пятьдесят-шестьдесят лет до того; но важно уже то, что немецкое изобразительное искусство стало решительно освобождаться от византийских оков, стеснявших её дольше, чем другие страны.

Как эта книга, так и кассельский "Виллегальм фон Оранзе", а также литургические книги, украшенные миниатюрами монахом Зигфридом Кальбом (ныне в Вюрцбурге), бревиарий архиепископа Балдуина (ныне в Кобленце) и даже более ранние сборники поэзии (знаменитая "Manessische Handschrift" и "Weingartner Handschrift", первая в Париже, вторая в Штутгарте) - все обличают уже формы и приемы общего, "интернационального" готического стиля, но с некоторыми местными оттенками.

Однако пейзажные мотивы отсутствуют в них почти совершенно или же встречаются лишь в каллиграфических орнаментальных ухищрениях. Эффектные, полные огня боевые сцены в "Мировой хронике" Рудольфа фон Эмс или в "Виллегальме фон Оранзе" исполнены в совершенно "плоском" стиле, и фонами служит им золото или иной какой-либо ровный, яркий колер; весь же остальной "пейзаж" сводится к узкой полосе земли под ногами действующих лиц.

Но вот к концу XIV века намечаются более решительные шаги к правдивому изображению вещей. Золотой фон остается излюбленным как в картинах, так и в миниатюрах (в первых картинах - до самого конца XV века), но всё, что "не небо" - здания, поля, леса, дороги - начинает становиться предметом изучения и воспроизведения.

За золото при этом держались, кажется, главным образом, потому, что оно сообщало всему гармонию и праздничное вечернее настроение. Нельзя искать в этом обновлении немецкой живописи непременно следы подражания чужеземным образцам. Немцы должны были фатально придти к тому же, к чему пришли родственные им по культуре народы. Но возможно, что в том или другом случае мы имеем дело с влиянием французской, нидерландской и даже северно-итальянской живописи.

Не следует игнорировать ту массу устных сведений, которые доносились из чужих стран о сделанных там открытиях. Для людей даровитых необязательно каждый раз видеть что-то новое в образцах, бывает достаточно и слышать о нём. По миру художников неслась тогда благая весть: "любите землю, смотрите на неё и изучайте её", и всякий, кто внимал этой вести, должен был идти вперед и совершенствовать свое искусство. На этом пути совершенствования ожили сначала фигуры, а затем возник и постепенно приобрел громадное значение пейзаж.

2 - Неизвестные мастера 15 века

К первым дошедшим до нас примерам пейзажа в настоящем смысле слова принадлежат фоны на двух картинах Мюнхенского национального музея ("Распятие" и "Воскресение Друзианы"), принадлежащих к баварской школе и относящихся к 1390-м годам. На первой позади трагической фигуры Распятого, рыдающей Богоматери и тоскливо взирающего св. Иоанна раскидывается зеленое поле с серой дорогой, которая делает большой изгиб и разделяется на два пути, скрывающиеся в глубине за пригорком. На золотом фоне видны нежные силуэты дерева (березы?) и кустик. Мотив самый незамысловатый, но именно поэтому особенно редкий и драгоценный. Художник хотел передать впечатление глубины и достиг этого очень скромными средствами¹. На второй картине пейзаж обнаруживает уже большую изощренность. Он должен изображать городские ворота и позади них, за стеной, храм. Ворота вышли при этом невозможно тесными и низкими, а собор валится на передний план. Но важна сама попытка уйти от плоских кулис, попытка передать посредством "интуитивной перспективы" глубину и различные планы.

То же преследование рельефности и глубины сказывается и в картинах неизвестного брегенцского мастера, хранящихся в мюнхенском Георгиануме и относящихся к первым десятилетиям XV века. Художник решается изобразить, как бы с высоты, сад вокруг гроба Господня, самое шестиугольное здание гробницы и даже - через открытую дверь внутренность последней.

В картине "Бичевание Спасителя" он рисует комнату Пилата и расставляет в ней нервно жестикулирующие фигурки. Неважно, что линии потолка при этом у него расходятся, вместо того, чтобы сходиться, что столб, к которому привязан Христос, упирается в пол не на том месте, где следовало бы, что вся постройка напоминает те условные декорации, к которым за сто лет до этой немецкой картины стал прибегать Джотто, что французы и нидерландцы к тому времени справляются уже с подобными задачами гораздо увереннее. Все же намерения здесь изумляют своей смелостью, и автор "Бичевания" является для искусства своей страны одним из пионеров. Даже та подробность, что упомянутый столб перерезает открытую в глубине комнаты дверь, есть уже "завоевание" большого значения; художник предыдущего поколения не позволил бы себе такой вольности и просто не справился бы с задачей.

Ведь художественное первобытное чувство учит рисовать каждый предмет отдельно и так, чтобы его видели вполне. Ни одна форма не должна отнимать что-либо от другой, заслонять ее. Это мы наблюдаем и в детских рисунках. Замечательны также в этих картинах Георгианума попытки передать светотень. Несмотря на чудовищные ошибки в перспективе, общее впечатление довольно рельефно, и это достигнуто, главным образом, благодаря тому, что в оттенках проявляется известная наблюдательность и даже намёк на систематичность. Только нет еще падающих теней, но в эту эпоху такие тени составляют редкость даже в живописи Нидерландов и Италии.

Хотите уяснить лучше старинную немецкую живопись и душевно-немецкое, читайте.

Вот какой пассаж из "Истории искусства всех времен и народов" Карла Вёрмана. И там, в главе "Немецкая живопись XVI столетия":

Руководящим искусством этого периода и в Германии была живопись, которая именно здесь включила в свою область «графику» рисунка, гравюру на дереве, на меди и офорт. Именно в области этих рисовальных работ немецкое искусство давало всё, что хотело и что могло: свою серьезность и свой юмор, свою близость к народному быту и свою учёность, свой убедительный реализм и свою огненную фантазию, свою внутреннюю сердечную теплоту и свое техническое мастерство.

Именно рисовальщики, граверы на меди и на дереве расширили обычную область сюжетов в светскую сторону. В рисунках и акварелях пейзажная живопись и домашняя жизнь пробудились для самостоятельного существования. В гравюрах на меди и офортах языческая мифология в своем романтическом одеянии получила немецкий характер. В гравюре на дереве, для которой крупные живописцы большей частью только уделяли рисунок, вместе с сериями сильных и глубоких по смыслу идиллически-религиозных картин, явились, прежде всего, серии символических и жанровых изображений из придворной и народной жизни.

Во всех отраслях графики более глубокими стали религиозные изображения, на которые, как показали Пельцер и Гаупт, во многих отношениях плодотворно действовала средневековая мистика. Страсти Господни стали излюбленной темой немецкого искусства в рисунках, гравюрах на дереве и на меди.

В Германии, где условия климата и жизненных привычек не благоприятствовали появлению большого общественного искусства, воспроизведение листов во многих сотнях отпечатков, переходивших их рук в руки, из дома в дом, чтобы в тихой комнатке присоединиться к двум или трём другим, стало необходимым условием всякого общественного воздействия художественных работ.

...

Немецкая живопись на стекле в течение XVI столетия шла к упадку. Прежняя плоская живопись при помощи цветных стекол уже давно превратилась в перспективную живопись посредством кисти. О поздних, удачных ещё окнах соборов в Кёльне и Ксантене упоминалось ранее. ...

Провинциальный характер живописи XVI века сохранялся даже в самом сердце северной Германии. Далее на западе лучшие вещи по-прежнему появлялись в Вестфалии, где смешивались верхненемецкие и нидерландские влияния.

В Дортмунде посредственные мастера Виктор и Генрих Дюнвенге написали в 1521 г. большой запрестольный образ католической приходской церкви, с Голгофой в средней части, выполненной по-старинному, в строгой и скученной композиции. Мужские лица дают впечатление портретных, женские обнаруживают неприятный овал с небольшими носами, глазами и ртами. Ту же руку показывает тронутая одухотворенной жизнью картина Страшного Суда, написанная с резким чувством действительности, в Везельской ратуше. ... В Зосте, старом художественном городе, в стенах которого возникла около 1480 г. еще такая чисто вестфальская картина, как «Распятие» Нагорной церкви, процветал теперь Генрих Альдегревер (с 1502 до 1555 г. и позже), находившийся под влиянием Дюрера, отличный живописец и гравер на меди... Картины его редки; из них мы назовем жестко написанного Христа в терновом венце (1529) в Рудольфинуме в Праге и великолепную полуфигуру юноши лицом к зрителю (1540) в галерее Лихтенштейна в Вене, на фоне далекого пейзажа. Как гравер на меди Альдегревер принадлежит к наиболее плодовитым «малым мастерам». Его гравюры с орнаментами принадлежат к распространителям немецкого ренессанса, а смелые изображения из народной жизни убеждают как раз своей вестфальской угловатостью.

Пышнее и с большим богатством форм, чем вестфальская живопись развилась нижне-рейнская, уже прослеженная нами до XVI века. ... В середине XVI столетия нижнерейнская живопись кажется почти ветвью нидерландской.

...признать в мастере «Успения Богородицы» антверпенца Иооса Ван Клеве старшего, вышедшего из кёльнской школы, то, с другой стороны, его предшественник Ян Иост Ван Калькар, автор великолепных створок 1505 – 1508 г.г. с шестнадцатью изображениями из жизни Христа церкви в Калькаре является как бы отпрыском старой гаарлемской школы. В Гарлеме он жил, здесь и умер в 1509 г. По происхождению своему, однако, оба мастера принадлежат, вероятно, немецкому Нижнему Рейну, а Иоос Ван Клеве, по-видимому, писал также в Кёльне.

Главный и настоящий кёльнский мастер XVI столетия Бартоломей Брюин (1493 – 1555) опирается, поэтому на них. Его ранние церковные образа непосредственно указывают именно на них, но даже и лучшие произведения его среднего периода, например, запрестольные образа в монастырской церкви в Эссене (1522 – 1527) и пышные картины из житии св. Виктора и св. Елены в соборе в Ксантене (1529 – 1534) напоминают их резко натуралистический язык форм и огненные краски.

Анонс на 2015 - ждите / КлубОК: календарь 2014 года

А я уже думаю про планы на 2015-ый. Куда б ещё?

План есть, я его сегодня "додумала", опубликую скоро. Запланировано 12 прогулок по первым субботам каждого месяца - всё в Дюссельдорфе, в 2015 году - в отличие от 2014-ого - будем по-своему "невыездными".

А пока/сначала подвела итоги уходящего года (чтобы не забыть, а то мало ли что).

Уважаемые спутники по КлубОК-прогулкам в этом году уже со мной и в «Городе Фридриха» (январь) погуляли, и в «Столицу ЗамкОв» (февраль) выбирались, и в маленькую деревенскую Японию на Рейне (март) дорогу нашли, и в паломническом Кевеларе (апрель) все церкви обошли,  и на Северном полюсе кладбище были (май), и в Вестфалии (июнь) по зелёному Зосту блуждали, и огородами у Народного парка (июль) к цивилизации по жаре пробирались.

И в гористый Бергиш (опять), в «Город Клинков» ездили, где в районе Грефрат расположен самый-самый музей на эту тему - музей Клинков (август). И по стильному дюссельдорфскому Гольцхайму гуляли (сентябрь). И в промышленном Вуппертале на подвесном трамвае катались и дотемна бродили (октябрь). И по "нетакому" дюссельдорфскому Бильку на Дюсселе (ноябрь) погуляли, и по ожидающему нас весь год очаровательному предрождественскому Ксантену (декабрь) ещё погуляем!..

А вот мой альбом-календарик 2014 года:

Январь

Февраль

Март

Апрель

Май

Июнь

Июль

Август.

Сентябрь.

Октябрь.

Ноябрь.

Декабрь.

О Писсаро - по следам похода на выставку его произведений в Вуппертале.

В 1902 году молодой Анри Матисс спросил: "Что это значит — импрессионист?"Камиль Писсарро ответил:  "Импрессионист — это художник, который всякий раз пишет по-новому". 

Интересно было мне больше всего. Мы сначала покатались на "парящем трамвае столетней давности, затем прошлись-прогулялись по городу с богатой промышленной историей 19 века - я могла бы приводить его в части градоведения как пример "заводского-фабричного" города. А в музее Вупперталя нам показали другой город того же времени - Париж, конечно. Там проводится сейчас выставка произведений Писсаро. Сюда приезжают специально, чтобы не ехать за этим в Париж посмотреть экспозицию “Камиль Писсаро – отец импрессионизма” - 130 работ - в том числе Ван Гога и Гогена, Моне и Мане (да, это два разных художника), Сезана - и 70 произведений "самого отца".

Спешите видеть (до 22.2.2015).

Может быть, эти пометки возместят недосказанное в музее. Кстати, он был не только отцом экспрессионизма, но и восьми детей.

Камиль Писсарро в семье еврея-сефарда и уроженки Доминиканской республики.

Основные сюжеты его ранних произведений — сельские пейзажи, а также виды Парижа.

Во время франко-прусской войны 1870—1871 годов ему пришлось уехать в Лондон и тогда множество его работ (1500!), оставленных в Париже, было уничтожено немецкими солдатами, жившими в его доме - они вытирали о полотна ноги... Сохранилось лишь сорок картин.

Подданный Дании. Анархист - по своим политическим взглядам - убеждённый, оказал сильное влияние на импрессионистов, самостоятельно выработав многие принципы и основу этого стиля живописи, единственный участник всех 8 выставок импрессионистов!

Термин «импрессионизм» возник по следам критики пренебрежительно озаглавленной «Выставка импрессионистов (впечатлённых)» - автор фельетона об "альтернативной" выставке взял в насмешку название картины «Впечатление. Восходящее солнце» Клода Моне. Писсаро же предложил "обыграть" эту насмешку и называть назло свой стиль именно этим словом. Полотна салона подвергались насмешкам со стороны очень многочисленных (!) посетителей. Газеты посвящали живописцам, выставленным в "Салоне Отверженных", всё более обширные статьи, так что в прессе курсировала шутка о том, что художники, выставленные в официальном салоне, надеются в следующем году быть отвергнутыми жюри и привлечь тем самым к себе особое внимание.

В 1890 году Писарро увлёкся техникой пуантилизма (раздельного наложения мазков), работы очень плохо продавались и он вернулся к своей обычной манере.

Роман и запоздалый (отложенный на 10 лет) брак Писсарро с горничной родителей - в итоге у Писсарро было восемь детей. Двое из них 25% — Жорж и Люсьен — стали художниками.

В последние годы жизни заметно испортилось зрение, но он продолжал работу и создал серию видов Парижа, ставшую одним из высших достижений импрессионизма в передаче света и атмосферных эффектов и во многом его общеизвестным символом (необычный ракурс этих картин объясняется тем, что художник писал их не на улице, а из гостиничных номеров). Художник (скончался в 1903 году в Париже) прославился необычной техникой в прорисовке света и освещённых предметов в воздушной среде. Свет и воздух главная тема в творчестве Писсарро, поэтому и доминантой его сюжета становится пространство, пронизанное ими.

И, кстати уж, музеев в Германии много.

Музей Фон дер Хайдт Von der Heydt-Museum, адрес: Turmhof 8 / открыт (кроме понедельника) с 11-18 часов, в четверг - до 20:00 / Выставка Писсаро и Ко: дополнительно в выходные с 10:00 и в пятницу также до 20:00 / билет стоит 12€

Завтра закончится октябрь (*2014)

А у меня ещё сентябрь не разложен по полочкам. Вот, например, сентябрьская кёльнская музейная полка.

Это я в Кёльне (в начале сентября) посетила музей прикладного искусства, там - замечательные фотографии церквей.

В музее фотографировать нельзя (экспозиция интересная). А вот - бумажный кофейник в гардеробе на полке - можно)) Там "посуда" из музейных каталогов нарезана.

И дверь есть, также в каталок "врезанная"!

На улице - кирпич фактурный!

Это не диагональная кладка, а моя диагональная съёмка :-)

А вот (на фоне кёльнских кирпичей и камней, шифера и углов) ангел скульптора Эвальда Матаре, посвящённый художнику Штефану Лохнеру.

Этот каменный ангел-художник установлен во дворе музея Прикладного искусства (раньше здесь был музей Вальрафа-Рихарца). Вот такая церковь с голубым керамическим фасадом - фото с выставки (сфотографировано под запретом). А это - Кёльнский кафедральный собор. Вот таким Кёльнский собор выглядит на фотокартине с той интересной выставки, а ниже - две королевские фигуры, сфотографированные уже мной, которые на масштабном фото видны двумя светлыми чёрточками между главным и левым порталом! ...

А я прошла к ещё одному очень необычному зданию.

Это Колумба. Рассказ об необычной архитектуре. В комплексе из руин и нового - часовня. Мистично там. Даже пол из осколков о многом рассказывает. Из соседнего здания можно взглянуть на археологические находки, оказавшиеся под разрушенной церковью.

...

А город Кёльн живёт. Бурлит на улицах поток людей. Кипит торговля. Лев "памятного" размера преградил мне путь. С чубом :-) И мускулатурой.

И - римлянин мускулистый с львиными доспехами  (тоже продаётся). Кёльнцы себя римскими потомками мнят.

Вупперталь. Ван Гог. Картофель, закат.

Посадка картофеля*

Холст, масло. 70,5 см х 170 см

Создано в местечке Нюэнен, сентябрь 1884 Увиденное в музее Von der Heydt-Museum, Вупперталь, Германия

Это ещё самое начало творчества. Голландия. В 1882 году Ван Гог в школе живописи в Гааге под руководством преподавателя Мауве выполнил свою первую работу маслом.

К концу 1883 года Винсент вернулся жить к родителям, которые к этому времени переехали в Нюэнен (те как-то смирись с желанием сына стать живописцем и оборудовали для него рядом с домом мастерскую). И там с родителями Ван Гог проводит большую часть 1884 и 1885 годов, он написал свою первую большую картину – "Едоки картофеля". В это время очень много "картофеля" в творчестве начинающего художника.

В конце 1885 года Ван Гог переехал в Антверпен, начав посещение занятий в Академии изящных искусств.

*70,5 x 170 cm - удививший многих вчера "вуппертальский" Ван Гог. На закате. Особенно тонком-тонком изображении. Необычный!

Фото не передаёт неожиданного оранжевого заката.

Самые красивые храмы Европы (временно) можно увидеть в Кёльне.

Вчера я побывала на одной тематической выставке фотографии в Музее прикладного искусства (Museum für angewandte Kunst) в Кёльне.

Для этого проекта успешный немецкий фотограф (работал для рекламы) Маркус Брунетти (Markus Brunetti) на протяжении девяти лет "собирал" по всей Европе фотографии фасадов красивейших церквей и монастырских обителей: теперь на выставке можно увидеть результат - крупноформатные фотоснимки - величественные соборы Кёльна (а как же!), Ульма, роскошные французские соборы и церкви (Севильи, Милана), колоритные церкви португальской и немного немецкой "глубинки".

А я даже знаю примерно, как такое делается :-)

С 2008 до 2014 фотограф пять раз посетил Кёльн, оставаясь здесь на 10-15 дней, фотографируя собор обычной цифровой камерой снизу (как все :-), наснимал 1.500 (!) фотографий, за пять недель обработал их на компьютере и у него получилось вот такое очень впечатляющее изображение собора размером 1,5 на 3 метра.

Чёткость и детальность, а также некая отстранённость...

Это портрет-архипроект какой-то по каждому фасаду христианских храмовых построек...

Выставка работает до 14 декабря 2014 г. Билет на выставку стоит 3 евро.

Фотографировать не разрешается (а я нарушила)

"На фотографиях Маркуса Брунетти они (церкви) выглядят почти сюрреалистично - так, словно существуют автономно, в отрыве от мира сего. Такое исполнение удалось благодаря особой технике, разработанной фотохудожником специально для этого проекта".

Йорг Иммендорф и вопрос: куда исчезли/переехали обезьяны из Дюссельдорфа?

Йорг Иммендорф и его обезьяны в Дюссельдорфе - куда исчезли/переехали его обезьяны из Дюссельдорфа.

Йорг Иммендорф и его обезьяны в Дюссельдорфе - в нашей местной газете в июне 2014 года обсуждается торговля его произведениями (один дюссельдорфец, очень известный человек и покровитель художника сидит в тюрьме и ведётся расследование), а я пытаюсь выяснить, куда исчезли/переехали обезьяны из Дюссельдорфа. 

"«Обезьяна-художник» Йорга Иммендорфа полна иронии по отношению к художнику," - пишет КоммерсантЪ в статье "Обезьяний театр" Йорга Иммендорфа, рассматривая выставку современного искусство в городе Клагенфурт, когда в 2013 году.

Шесть лет спустя после смерти Иммендорфа - в Австрии открылась выставка "Обезьяний театр". Неизвестный владелец представил коллекцию работ художника, посвящённых политике и искусству. "Атмосферой убийственной иронии наслаждался" специально для газеты "КоммерсантЪ"Алексей Мокроусов, вот что он рассказал:

"Йорг Иммендорф (1945-2007) принадлежал к числу самых ярких и наиболее радикальных учеников Йозефа Бойса. Созданный им художественный язык, сочетающий абстрактное и фигуративное, опознается сегодня с первого взгляда, а его систему ценностей не смогло бы вынести множество политических режимов. Но Иммендорфу повезло: он рос в Германии, находившейся после войны в ситуации мучительного раздвоения. Двойным, а то и многослойным, оказывалось все вокруг — этические стандарты и художественные ценности, политическая риторика и общественная мораль. Апофеозом этого расслаивавшегося, словно торт "Наполеон", сознания было деление страны на две части, удвоение президентов и парламентов. В этих условиях привычная роль искусства — провоцировать буржуа и преодолевать границы дозволенного — неизбежно дополнялась ролью политического бунтаря.

Выставка "Обезьяний театр", открывшаяся в городской галерее австрийского Клагенфурта, выглядит мини-ретроспективой. Она собрала работы и середины 1960-х годов, и выполненных в конце жизни художника, когда он страдал неизлечимой болезнью, боковым амиотрофическим склерозом, почти полностью парализовавшим его тело. Из-за склероза авторство многих полотен 2000-х вызывает сегодня споры, хотя причастность Иммендорфа к их созданию очевидна. Паралич мышц не означает паралича мозга, что доказывает документальный фильм "Я, Иммендорф", демонстрируемый в последнем выставочном зале. Сидящий в инвалидной коляске художник ведет мастер-классы: движения руки, очевидно, затруднены, мысль жестка, реакции быстрые.

Искусство Иммендорфа сродни лабиринту: здесь постоянно натыкаешься на уже виденное. Среди его любимых сюжетов и символов — габсбургские орлы и пролетарские серп и молот, нацистская символика и детские пупсы-неваляшки, часть большого проекта 1960-х, связанного с понятием Lidl и детским языком в искусстве. Он был начат еще во времена учебы в дюссельдорфской академии и продолжен серией перформансов, вызывавших подозрение полиции.

Особое место в иконографии Иммендорфа занимает артистическое кафе как центр духовной жизни, интеллектуальное средоточие эпохи. На протяжении 1977-1983 годов Иммендорф работал над циклом картин "Кафе Германия". Он соединял в одном пространстве живых и мертвых, воплощая тем самым в кафе (чаще всего — с реальными интерьерами реальных кофеен и ресторанов) культурную и историческую память, единственное, что придает ощущение целостности настоящему.

Многие персонажи, такие как Бойс, узнаются даже иностранцами, мало что сведущими в подробностях немецкой жизни. А некоторые лица выучиваешь потому, что они постоянно встречаются. К числу вечных героев Иммендорфа принадлежит А. Р. Пенк — классик восточногерманского андерграунда, перебравшийся в 1980-м в Западную Германию. Дружба с ним — важная часть не только личной, но и художественной биографии Иммендорфа. Совместные работы они создавали уже с середины 1970-х, фигура Пенка представлена и в цикле скульптур из золота, изображающих в виде обезьян важнейших, с точки зрения автора, персонажей мирового искусства.

Сам образ обезьяны, столь любимой мировой живописью, особенно в XIX веке, когда обнаружилось биологическое родство с ней человека, полон двусмысленностей. С одной стороны, Иммендорф и себя изображал гоминидом, с другой — у картины "Обезьяна-художник" (1999) ироничный подзаголовок "Догматик". Обезьяна умна, она напоминает художника привычкой сомневаться, но и творческий человек полон чисто обезьяньего самодовольства, может украсть или выступить в роли придурка.

Йорг Иммендорф и его обезьяны в Дюссельдорфе

Искусство Иммендорфа, увлекавшегося то маоизмом, то оперой, похоже на памфлет, его будто создавал Домье наших дней, лишенный уже пафоса нового, только формирующего свою власть и свое сознание класса. Но оно и на редкость серьезное, касается ли дело истории или возможностей искусства "собезьянничать" божественный замысел. ... Судя по преобладанию в собрании работ, относящихся к последнему десятилетию жизни художника, сама коллекция молода. В ней также находится множество работ ближайшего друга Иммендорфа Маркуса Люперца, фотографов Нобуеси Араки и Хельмута Ньютона. Это стремление оставаться в тени, предлагая обществу лишь результаты собственного взгляда на искусство,— характерная черта западной арт-жизни. ..."

Подробнее по теме "Кёльнская школа. Стефан Лохнер" (Бенуа)

Если вас заинтересовала тема средневековой живописи и "Кёльнской школы" в частности, почитайте ещё. Приведу в пример одну только картину из музея Вальраф-Рихарц.

И ещё немного информации о значимости упомянутого музея. Бенуа в начале 20 века называет его просто "Кёльнский музей". В 2001 году сюда швейцарским коллекционером Жераром Корбо была передана на длительное хранение коллекция картин импрессионистов, поэтому музей носит официальное название «Музей Вальрафа-Рихарца & Фонд Корбо».

Кёльн миновали крупные пожары и иконоборцы. Во время секуляризации Фердинанд Франц Вальраф собирал (выкупал ставшие "ненужными" из-за закрытия церквей) алтарные картины, которые стали основой средневекового отдела музея. Ни в одном другом городе не сохранилось такой большой коллекции средневековых картин, с этой коллекцией произведений мастеров кёльнской школы может сравниться лишь собрание Старой пинакотеки в Мюнхене.

В коллекции музея можно увидеть работы Стефана Лохнера (известного по имени), а также "безымянных" авторов: Мастера св.Вероники, Мастера св.Лоренца, Мастера Легенды о Георгии, Мастера Бартоломеуса, Мастера Прославления Марии, Мастера св.Северина, Мастера Легенды об Урсуле.

Александр Бенуа "Истории живописи" из главы "НЕМЕЦКИЙ ПЕЙЗАЖ В XV И XVI ВЕКАХ / II - КЁЛЬНСКАЯ ШКОЛА":

"...Не заботится о пейзаже и Лохнер. Он его просто игнорирует и сохраняет лишь травяной ковер под ногами действующих лиц.

В "Рождестве", хранящемся в Альтенбурге, и в кёльнском "Страшном суде" Лохнеру пришлось для выяснения места действия прибегнуть и к декоративным реквизитам. Но для этого он ограничился самым малым, самым необходимым."

"... в "Страшном суде" он помещает слева красивый готический портал и справа пылающий замок, - все на одном сплошном золотом фоне, испещренном, к тому же, совершенно условными гравированными лучами, исходящими от Верховного Судьи.

В "Мадонне с фиалкой" (Кёльнская Семинария) Лохнер завешивает половину фона узорчатым ковром, как бы умышленно подчеркивая, что изображение мира он считает лишним.

В картинах кёльнской школы, предшествующих приезду Лохнера, замечается ещё большая отчужденность от внешнего мира, и это тем более странно, что Кёльн лежал ближе всего к Нидерландам, откуда вышли братья Лимбург и где работали ван Эйки.

В алтаре Св. Клары (в соборе), содержащем всевозможные эпизоды, встречаются лишь два схематических деревца в "Бегстве в Египет" и два таких же деревца в "Возвещении пастухам". Ясли изображены в виде алтаря на столбиках, из которого Младенец тянется, чтобы поцеловать Мать. Животные нарисованы без тени наблюдательности. В других ранних кёльнских картинах нет и этих слабых намеков на жизнь и природу. Фоны композиции застилает сплошное золото.

...В картинах вестфальского мастера Конрада (триптих в Бад-Вильдунгене) мы встречаем большую наблюдательность в изображении животных: борзых собак, лошадей. В то же время Конрад украшает свои композиции архитектурными мотивами готического характера, в которых старается передать некоторую глубину и выпуклость.

Любопытную смесь готических и византийских мотивов представляет другое раннее "Распятие" в Кёльнском музее, где мы видим нагромождения во вкусе старинного "палатного письма", тогда как в самой глубине изображены острые горы с рыцарскими замками. В этой же картине поражает страсть художника к диковинным в то время ракурсам, которые ему, однако, совсем не удаются.

Мастерство было на Рейне, движение - на юге. Надо, впрочем, прибавить, что к концу века эта разница становится менее заметной, и нидерландские приёмы проникают через вторые и третьи руки в южные центры, пока, наконец, Дюрер и его последователи не основывают новую "немецкую школу".

Кёльн остается и после того приверженцем нидерландцев, и к тому же он в это время наводнен нидерландскими художниками. Лучший "кёльнец" XVI века, Бруин, был на самом деле голландским выходцем.

В ряду кёльнцев второй половины XV века особого интереса заслуживает неизвестный художник, значащийся в истории живописи под именем "Мастера Жизни Марии", по серии картин в Мюнхенской Пинакотеке. Это один из самых пленительных техников школы: нежный, тщательный, гибкий и прямо элегантный. Краски его приведены к чарующим созвучиям. Чего только стоит хотя бы розовый тон постели, на которой лежит св. Анна, только что родившая Марию. Тем более поражают в этом художнике неловкости и архаизмы. Не говоря уже о том, что он упорно сохраняет золотой фон (даже в этой сцене "Рождества Марии"), он совершенно беспомощен и в расстановке фигур, в передаче их взаимных отношений, в перспективе. ...

Удачнее в смысле пейзажной композиции "Встреча Марии и Елизаветы"... Сама по себе, однако, эта картина - восхитительная сказка, фантастический характер которой значительно усиливается благодаря золотому, отсвечивающему вечерним заревом, фону. Не следует забывать, что и Мемлинг немец по происхождению, - он отличается от прочих нидерландцев большим лиризмом, большей умиленностью.

У "Мастера Жизни Марии" все носит этот характер тихой, слегка грустной идиллии. Что-то бесконечно трогательное сказывается хотя бы в том, как сидит вдали печальный Захарий у городских ворот, как прикорнула к ногам хозяина собака, как спускается оттуда к первому плану между зелёными лужайками светлая дорога, перерезанная на полпути калиткой, - все уютные, "чисто немецкие" мотивы, которые должны были впоследствии особенно радовать души романтиков: Швинда, Людвига Рихтера. В позднейших картинах "Мастер Жизни Марии" еще ближе подходит к нидерландцам и иногда решается заменить золотой фон открытым небом. К сожалению, круг его творчества далеко еще не выяснен и не разграничен.

Остальные кёльнцы движутся в тех же нидерландских рамках и остаются верными церковному архаизму. Всем им присуща милая нота сказочности. По примеру Лохнера они любят завешивать половину картины брокатами, но из-за этой преграды решаются иногда показывать и "верхи" пейзажа: фантастические города, деревья, шпили соборов, холмы с мельницами и бургами, острые горы, широкие реки. Из этого видно, что даже церковникам-кёльнцам было не одолеть надвигающейся отовсюду радости бытия, интереса к мирской суете. 

Примерами, подтверждающими сказанное, могут служить "Группы святых" "Мастера Славы Марии" ("Verherrlichung Maria") в Кельнском музее, "Алтарь св. Варфоломея" "Мастера Святого Варфоломея" в Пинакотеке и, наконец, "Мария со святыми" "Мастера Святой Родни" (Meister der heiligen Sippe) в Кёльнском музее. В последней картине, впрочем, видно из-за брокатной занавеси и двух колонн позади только небо.

Иногда они дают и полную волю этому вторжению природы в замкнутый мир церковных изображений, и в этих случаях они окончательно теряют свой специфический кёльнский характер... "Святая Родня" "Мастера Святой Родни" в Кёльнском музее - совершенно брюггская или брюссельская картина. Позади трона, на котором сидят св. Анна и Мария с Младенцем, открываются по обе стороны виды на башни, капеллы, поля и луга...

Если чем отличается кёльнский художник от своих соседей-нидерландцев, так это лишь большей вялостью форм - видно, что он их только перенял, а не сочинил или нашел".

"К середине XV века именно в Кёльне живопись расцвела в прелестный, душистый цветок" (Бенуа)

Так что же, недавно я была в замечательном Кёльнском музее Вальраф-Рихарц / Wallraf-Richartz-Museum & Fondation Corboud* - специально из-за этой Мадонны, которая считается одной из самых "характерных-типичных" и, в тоже время, самой "главной" среди кёльнских картин.

"Кёльнская Мона Лиза", говорят про неё местные жители.

"Главную роль в развитии немецких школ в XV веке приписывали обыкновенно Кёльну. Это предпочтение основывалось отчасти на том, что уже в конце XIV века там славился "Мастер Вильгельм" (от которого до нас ничего достоверного не дошло), отчасти же на том, что к середине XV века именно в Кёльне живопись расцвела в прелестный, душистый цветок..."

Так начинает  Александр Бенуа в своей "Истории живописи" главу "НЕМЕЦКИЙ ПЕЙЗАЖ В XV И XVI ВЕКАХ / II - КЁЛЬНСКАЯ ШКОЛА. Стефан Лохнер".

Я очень хочу поделиться мнением этого уважаемого искусствоведа и дополнить его своими фотографиями трёх художественных произведений, разместившихся в одном из залов музея.

Немецкое название этой картины "Madonna im Rosenhag" (википедия на русском называет её "Мадонна в розах")  - Штефан Лохнер (Stephan Lochner), 1450 смешанная техника, дуб - 51 × 40 cm.

обратная сторона картины с инвентарным номером 64:

Справа от неё - "Мадонна в огороженном саду" (центральная часть триптиха 31 x 227 cm)

1445-50 гг, Штефан Лохнер

А слева от "главной" Мадонны - вот эта, более ранняя и "простая" (!)

Мастер Санкт-Лоренция (Meister von St. Laurenz, работал в Кёльне в 1415 – 1430 гг, то есть: до Штефана Лохнера!): "Мария в райском саду" / Maria im Paradiesgarten, 1420. Дуб, 20 x 14 cm.

Здесь (для сравнения) - соотношения размеров картины и билета в музей.

Золотой фон, зелёная трава, яркие радужные крылья.

Нежная, поэтичная красота!

"Однако проверка современной исторической критики доказала, что своим расцветом Pfaffengasse ("поповская улица" - прозвище Кёльна) обязана не столько церковному стилю местной живописной школы, сколько деятельности Стефана Лохнера, художника, по месту рождения своего (он был из Мерсбурга) принадлежащего к южно-германской школе и переселившегося в Кёльн, вероятно, в 1430-х годах, а кроме того, целому ряду нидерландских поселенцев."

Интересно, поэтому ещё кое-что из заявленного Александром Бенуа:

"Не в Кёльне, а в живописной школе среднего Рейна мы находим и один из первых примеров того особенного типа "Мадонны среди цветов" или "Мадонны в саду", которые считаются характерными кёльнскими картинами. ..."

(продолжение следует)

*Про музей:

В 1824 году ректор Кёльнского университета Фердинанд Франц Вальраф подарил городу свою коллекцию произведений искусства, собранную им в период секуляризации. Первое здание для музея было построено на средства коммерсанта Иоганна Генриха Рихартца. Отсюда и название этого музея (две фамилии).

Сегодня в музее – богатейшее собрание живописи и графики, представляющее почти все школы, направления и эпохи изобразительного искусства, от голландских и фламандских мастеров до французских импрессионистов. На каждом этаже выставлены картины, относящиеся к одной эпохе.

Музей Вальрафа-Рихарца представляет самую крупную в мире коллекцию средневековой живописи. Особенного внимания заслуживают картины Штефана Лохнера «Мадонна в розовой беседке» и «Страшный суд». 

В этом музее хранится также обширная коллекция искусства эпохи Возрождения и барокко, произведения Рубенса и Рембрандта,  а также «Барабанщик и флейтист» Дюрера, работы художников 19 столетия, наряду с картинами романтики, реализма и импрессионизма также и постимпрессионизма, а также скульптурные работы. В музее можно также увидеть коллекции работ Вильгельма Лейбла, Макса Эрнста, Пола Кли и Эрнста Людвига Кирхнера, изысканные миниатюры на пергаменте, обширную коллекцию графических работ.

Адрес: Obenmarspforten (справа от ратуши) - 50667 Köln Время работы со вторника по пятницу: 10 - 18 часов (в субботу и воскресенье с 11.00) / Билеты: 8 €

Живописное произведение Рубенса "Юнона и Аргус". Ужасно (интересная история)

Знаете выражение «Аргусово око» (имеется в виду надзор со стороны бодрого, неусыпного, бдительного стража, от которого никто и ничто не скроется)? Иногда так называют, следуя античной легенде, узор на перьях павлина, так называемый «павлиний глаз».

Это из одной кровожадной истории античной мифологии (+16) - Изменник превращает возлюбленную в белую корову или Глаза на хвосте. Ужасно интересная история :-) про семейную пару и двух их слуг (все - боги). Или просто очень запутанная история про измену, убийство и "ресайклинг" органов зрения, сводящаяся к формуле:

Ю+Ю, прибавим И и М, отнимем А. Где Ю - Юпитер, вторая Ю - Юнона, его жена. М - поверенный Юпитера. Двое слуг Юноны: И - ассистентка, А - охранник, стоглазый, остался без головы, глаза которого достаются П (домашнему любимцу Юноны).

Из "школьной" мифологии - для начала: в колеснице, запряженной павлинами - богиня в диадеме. Позади неё парит крылатая богиня-ассистентка (радуга).

Юнона (отождествляется с греческой богиней Герой, главные атрибуты этой богини — покрывало, диадема, павлин и кукушка (?). Она была покровительницей семьи, по "совместительству" ассоциировалась с влагой, в том числе с влажностью воздуха.

Оттого, наверное, в повозке, запряжённой павлинами её сопровождала Ирида, олицетворение радуги, спутница-помощница, прислуживающая Юноне (ассистентка).

Что за драма произошла у них и на этом холсте кисти Рубенса (размером 249 x 296 cm) - начало 17 века, увидеть которую можно в Кёльнском музее Вальрафа-Рихарца – Wаllraf-Richartz-Museum хранящем самую крупную в мире коллекцию средневековой живописи?

Меркурий (отождествляется с греческим Гермесом - остался "за кадром") по велению Юпитера (отождествляется с греческим Зевсом - также "за кадром"), неверного мужа самой Юноны (вот и покровительствуй браками после этого!), "убрал" исполняющего функции охранника превращённой в белую корову тайной возлюбленной Юпитера, сначала усыпив "пасущего" скотину Аргуса (частично в правом нижнем углу картины), отрезал ему голову (она теперь в руках ассистентки). Богиня Юнона, огорченная потерей своего верного служителя, собрала все глаза Аргуса (пинцетом вынимала их Ирида!) и разместила их на крыльях и хвосте "своей" птицы (вот такой теперь "глазастый" красавЕц!) - павлин :-)

С экскурсии в Бенрате. Май 2014 года. Во дворце.

Вообще-то, фотографий быть не должно (только не выдавайте а то меня туда не пустят больше). В дворце Бенрат была на экскурсии (которую не сама проводила, а только группу специалистов сопровождала).

В таких случаях получается фотографировать, даже если нельзя там. А я взяла с собой под полой мой планшет и снимала без зазрения совести. Не люблю запрет фотографировать в музее. Подпольно оказываю сопротивление.

Дворец в стиле рококо с прилегающим огромным парком и флигелями (корпусами для гостей, свиты и подсобными помещениями) - единый дворцово-парковый ансамбль - очень хорош!.. Архитектор - француз Николя де Пигаж. 

Росписи потолков - небесные сцены. Голыши-пупсы-путти. И античные божества.

Потолок собственноручно расписал будущий основатель Дюссельдорфской академии художеств Ламберт Крайе. Строительство, прерванное во время Семилетней войны, завершилось к 1770 году.

Мастерски вылепленные и нарисованные дары природы, рыболовные и охотничьи принадлежности, элементы мирного земледельческого труда, аллегории врёмен года и дня, четырёх стихий, голыши-путти и цветы.

Лепнина на потолках и стенах. По-немецки: "штук", отсюда и "штукатур". Очень искусная работа!

Интерьер стильный. Золото есть, но без перебора.

Много резьбы по дереву, двери, рамы окон и зеркал, панели стрен.

Великолепие и даже остроумие. Пойдёте в этот дворец, приглядитесь в замысловатые украшения зеркальных рам (пусть будет сюрприз :-)

Крыша дворца, вид из внутреннего дворика.

В подвале - львы "на сохранении", оригиналы из "хрупкого" песчаника, а гипсовыми льво-копиями украсили парадную лестницу перед дворцом и гипсовых львов затёрли влезающие на их спины дети и взрослые.

О львах этих надо бы отдельно пожаловаться поведать.

Экскурсии во дворец (в том числе и на русском языке) заказывают по телефону +49 211 8921903 – ответственные: господа Кoch или Вusch.

Если по какой-то причине не попадаете в музей и у вас остаётся время на прогулку – можно просто погулять по парку и «городку»*, зайти в католическую церковь святой Сецилии.

Сокровища церкови Санкт-Андреаса

В церковь Санкт-Андреаса (это в Старом городе, в центре Дюссельдорфа, соответственно) ходила как-то раз на экскурсию, которую проводил молодой монах-доминиканец. Интересно было его послушать, познавательно очень.

Мы заходили в сокровищницу и "музейную" часть за алтарём - там стоят саркофаги семейства, правительствующего городом, это Дюссельдорфский мавзолей.

На картине изображена вдова покоящегося там любимца Дюссельдорфа курфюрста, князя-избирателя Яна Веллема (на заднем плане - её супруг, возлежащий на смертном одре в королевской мантии). Она была из рода Медичи, овдовев, уехала во Флоренцию.

И был там особенный момент, когда можно было взойти на алтарь и увидеть (и даже прикоснуться) к ценностям - и религиозным, и художественным. Трепетала.

На алтаре, оформленным уважаемым мной скульптором Матаре, стоит дарохранительница (работа этого автора), а ручка этого "шкафчика" - малюсенький позолоченный ангел. Он так мал, что его видит только тот, кто во время мессы открывает дарохранительницу...

Фотографировать не могла (из-за трепета). Но вот ещё один ангел Матаре - большой, стоящий на крыше здания в центре Эссена.

трогательный ангел, люблю его!!!

Документальный фильм (на немецком) про дюссельдорфского фотографа Гурски

"Гурски, фотограф" (2009) - мне очень интересно. Если понимаете немецкий язык и интересуетесь современным искусством - фотографией: рекомендую!

В Вертикальной галерее Дюссельдорфа - фото-проект «Красный диван»

В Дюссельдорфе есть много искусства, галерей, мимоходом и бесплатно - тоже есть. А в отеле одном пятизвёздочном - оригинальная "Вертикальная галерея". То есть, там переходишь не из зала в зал, а переезжаешь в стеклянном лифте с этажа на этаж, поднимая всё выше и выше свой культурный уровень))) В этот раз там фото. Я (пока ждала гостей) покаталась на лифте ознакомилась и хочу поделиться впечатлениями и информацией.

1 этаж :-)

1 ...несколько этажей выше (всего их 10): зацепил вот этот зверь сначала. Подпись: "Гой. Пермь, Россия. На службе у государства"

А вот он, диван, в расщелине между американским и европейским материком. Тють-в-тють.

Фотографии отпечатаны на акриле, а он бликует, пардон. Но я идею хочу донести, а уж качественные изображения - заинтересуется если кто - ищите в сети или не пропустите возможности, если будет, присесть на красный диван посмотреть воочию.

А теперь о фотографе и его интересном международном проекте. Хорст Вакербарт — фотограф из Дюссельдорфа. Он три десятка лет по миру ездит с красным диваном... На диване этом уже сиживали (а Хорст Вакербарт их фотографировал) многие. Стив Джобс - посреди компьютеров "Макинтош". Михаил Горбачев - посреди стройки "Музея перестройки". Питер Устинов - в поле неспелой ржи. Иегуди Менухин - посреди городской свалки читает партитуру Баха...

Хорст Вакербарт родился  в 1950 году и закончил университет изобразительного искусства в Касселе по специальности фотография, работает фото- и видеохудожником, живёт в Дюссельдорфе. Его творческая деятельность находится на границе искусства и медиа, а работы  вошли в двенадцать знаменитых собраний современного искусства.

Всего в рамках проекта фотографом сделано более 600 снимков.

Как и всякий творец автору, наверняка, не чужда мистика: он считает, что "диван собирает энергетику", "без трудностей нельзя - поэтому надувной диван не подойдет".

И его красный диван путешествует через континенты не просто так, а во имя высоких целей гуманности и мира во всем мире. Наверное, поэтому Хорст Вакербарт сначала снимал на большом красном диване разных известных людей планеты, для этого тяжеленную красную "мёбель" он возил по всему миру—от Африки до Северного полюса.

Однажды фотограф (выглядит неимоверным) завёз мягкую мебель на дрейфующие у берегов Исландии айсберги!..

 Планетарный проект!

Когда рухнул «железный занавес», дошла очередь и до России. В 2007 году в московском Музее современного искусства состоялась первая российская выставка, на которой были представлены 24 портрета российских знаменитостей "на подобающем фоне" и на знаменитом уже предмете мягкой мебели.

В декабре 2010 года Хорст Вакербарт продолжил свою творческую работу в России. На этот раз он посетил Пермь. Диван ставили в разных местах города и фотографировали на нем всех желающих. А 7 марта 2011 его поставили в Пермском зоопарке в вольере у белых медведей Амдермы и Тэрпейя. А перед этим его уже один "научный" зверь Гой пометил, да и диван уже четвёртый, послуживший проекту с 1996 года (первый, говорят, утонул в океане, второй сгорел, третий выкинули в Париже, приняв за мусор). Пермские медведи бесцеремонно на французский манер тоже постарались приложить свои лапы, и конце съёмки из дивана торчал белый поролон и вылезли пружины. Фотосессией игр медведей с диваном художник остался очень доволен.

А кто "отметился" на красном диване до белых медведей? Тот самый зверь Гой, волкособ. Кто такой - почитайте, интересная история. Журналист Дмитрий Филимонов отправился в Пермь к автору исследования «Многообразие псовых», русскому профессору. И рассказал вот что:

"Тут немец один приезжал. Хорст Вакербарт. Спрашивает:

— А что у вас в Перми интересного есть? Необычного? ...

— Ну, есть профессор один, монстров разводит. Волкособов. Он волков и собак скрещивает.

— О! — говорит немец. — Гут! Хочу! Мне такой нужен! Я его на красном диване сфотографирую. ...

— Нет проблем, сейчас мы ему позвоним, привезем. Фотографируйте на здоровье. На своем красном диване.

— Кому позвоним? — спрашивает немец. — Кого фотографируйте?

— Профессора, кого же еще?

— Найн, — говорит немец, — я монстра хочу. Волкособа фотографировать. На красном диване.

Ну, эта задачка посложней будет. Поди объясни зверю, что у старинной фотокамеры выдержка длинная, поэтому сидеть надо смирно — не моргая. А еще поди объясни фотографу, что ему, немцу натовскому, на территорию военного института, где разводит своих волкособов профессор Касимов, путь заказан. Короче, командование запретило вносить красный диван на территорию института. Поэтому красный диван поставили у забора, с этой стороны. Прямо в снег. Дело было в начале марта. Профессор Касимов привел из питомника Гоя, велел ему запрыгнуть на диван и сидеть там. А чтоб не спрыгнул, профессор ему кусочки сосисок бросает. Выдавит чуть-чуть сосиски из целлофана — бросит, выдавит — бросит. А Гой — здоровенный зверюга, альфа-самец, семьдесят пять процентов волчьей крови — сосиски на лету глотает. Ловко так. Волкособы вообще ловкие. На цепи сидя, птиц ловят. Добавка к армейскому пайку. Ну вот, сперва сосиски легко из целлофана выдавливались, а потом замерзли. И вообще все замерзли — ассистент, переводчица, профессор. А немец — он в тулупе — знай себе снимает. Час снимает. Полтора часа. Гою тоже все равно: волкособы хорошо мороз переносят. Ему главное — чтоб сосиски летали.

Ну, наконец съемка закончилась.

— Все, — говорит знаменитый фотограф, — гут. Мне теперь в туалет надо и чашечку горячего кофе.

Вот беда! Институт за городом. В лесу. До ближайшего кафе ехать и ехать. В институте, конечно, тоже туалет имеется. И кофе горячий в офицерском буфете. Да только немцу натовскому туда нельзя. Что делать? Профессор Касимов на забор институтский указывает:

— Вот туалет. Битте!

— Да вы что?! — У переводчицы глаза стали круглые.

Профессор махнул рукой и повел всех в буфет. И по дороге по закону подлости они повстречали замкомандира. А немецкий ассистент в этот самый момент вытащил из кармана «мыльницу» и сфотографировал замкомандира на фоне плаца. Профессор успел прошептать «Найн!», но было поздно. Знаменитый фотограф, конечно, в туалет сходил, горячего кофе попил и к себе в Германию уехал. А профессора Касимова на плацу перед строем назвали пособником немецкого шпиона и пообещали уволить. Но не уволили.

Профессор Касимов читает в институте курс лекций под названием «Многообразие псовых». Его курсанты — кинологи. Минно-розыскная служба и патрульно-розыскная. В институте питомник есть. Там разводят овчарок и волкособов.

Человек пытался скрещивать волка с собакой всегда и безуспешно. Человек всегда думал, что, если скрестить волка с собакой, получится существо преданное, как пес, могучее, как волк, смелое, как хозяин. А на деле выходит — пшик. Ублюдки рождаются. Неуправляемые, трусливые, с вечно поджатым хвостом. При виде человека их понос пробирает. Антропофобия, извините за выражение. Это в научной литературе описано не единожды. И всеобще признано: помесь волка и собаки — тупиковый путь гибридизации. Точнее, гибридный дисгенез. Ублюдки нежизнеспособны. Это природная защита — от смешения видов. И против природы не попрешь. А профессор Касимов попер. Тринадцать лет назад.

Профессор интересовался поведенческими аномалиями у диких животных. Ну, кто-то автомобилями интересуется, кто-то почтовыми марками, или монетами, или моделями боевых кораблей. А профессор Касимов — поведенческими аномалиями. И его знакомый рэкетир Сережа знал об этом интересе. И вот однажды рэкетир Сережа звонит и говорит:

— Профессор, тут один мужик волчицу продает — ну чистая аномалия! Ведет себя как пудель.

Сережа, к слову, разбирался в диких животных: прежде чем стать рэкетиром, он охотником был. Рысь добывал, медведя, волка.

— Покажи волчицу, — говорит профессор.

— А поехали!

И приезжают они в поселок лесозаготовителей. К мужику, что волчицу продает. Он ее в логове взял. Щенком еще. Она у него два года живет. На цепи. По ночам воет. Дети из города приезжать перестали. Боятся. Весь поселок боится. Оу-у-у!

— Берите, — говорит мужик, — а то я ее новым русским продам. На чучело.

Профессор подошел к волчице, чтобы получше рассмотреть, она вскочила, положила ему лапы на плечи и посмотрела в глаза. В этот момент с профессором едва не случилось то, что случается с тупиковым гибридом при виде человека. Но тут волчица лизнула его в нос, и профессор понял: чистейшая аномалия. Волки себя так не ведут.

— Беру, — сказал он.

Если это генетическая аномалия, рассуждал профессор, то, вероятно, потомство волчицы будет таким же дружелюбным, контактным. Но чтобы это выяснить, нужно провести эксперимент. А чтобы провести эксперимент, нужно написать проект, выбить финансирование. И если провернуть это быстро, пока мужик не продал волчицу на чучело, то он, профессор Касимов, совершит свою маленькую революцию в науке. А почему бы и нет?

В назначенный день мужик привез волчицу в институт — на заднем сиденье своего автомобиля. Волчицу обступила толпа любопытствующих — так она даже хвост не поджала. Напротив, пошла к людям знакомиться. Люди — врассыпную. Совершенно отвязный тип поведения. Доместикационный. У людей такое тоже случается. Вот у профессора племянник есть — ему тоже все пофиг. Сейчас в тюрьме сидит. Короче, мужик, что волчицу привез, получил свои две тысячи рублей, сообщил, что зверя зовут Найда, и уехал. Зверя определили на довольствие, вкололи прививки и посадили в вольер. Ну да, в клетку. Повесили табличку «Волк Найда». Оу-у-у!

Профессор Касимов стал ждать течки. Сперва хотел покрыть волчицу мосфильмовским волком. На «Мосфильме» уже лет двадцать пытаются вывести ручных волков. Думал, что найдет хорошего самца. Без антропофобии. Отвязного. Чтоб как Найда. Не нашел. Поэтому подыскал подходящего немца. В смысле кобеля немецкой овчарки. Очень покладистый. Капитана Киселева кобелек.

В один прекрасный январский день профессор вывел Найду из вольера, сам на табурет сел, волчицу — животом на колено. Держит. А курсант сверху кобеля пристраивает. Ну, постарался кобелек капитана Киселева, и волчица понесла. Это потом профессор вычитал, что волчицы во время течки смертельно опасны. А тогда он про волков мало что знал. Потому и щенков слишком поздно забрали от Найды. Она их воспитать успела. Как только человек появляется у вольера, мать командует: «Лежать, бояться!» Вот они и выросли — не сказать что трусливые, скорей недоверчивые. Второй помет был удачным. И третий, и четвертый, и пятый. А все свои «неудачки» профессор дома содержит. «Неудачки» по двору бегают, за высоким забором. Профессор им пять будок сколотил. По ночам воют. Соседи боятся. Коллективное письмо написали — в администрацию, в милицию, в прокуратуру. Чтоб профессор Касимов от монстров своих избавился. Оу-у-у! Вот и жена с сыном сторону соседей приняли — не сказать что боятся, скорей не доверяют. Звери все-таки. И взгляд у них волчий. У собак, у тех все эмоции на лице: радость, обида, злость. А у этих — исподлобья. Будто в душу тебе заглядывают. Внимательный — и никакой. Ноль эмоций. Зверский взгляд. И зверем диким пахнут.

«Удачки», они в институте живут. Гой, Рей, Дина, Заир, Берта, Харлей, Джек, мама Найда… Как завоют в десять глоток — у личного состава кровь в жилах стынет. Оу-у-у! Их учат тому же, чему и служебных собак. Валить преступника, искать взрывчатку, наркотики, врезки в нефтепроводах. А поскольку звери эти сильней собак, выносливей и нюх у них на четыре порядка острей — со служебными обязанностями они справляются лучше любого немца. Берта за месяц научилась врезки искать — а у немцев на это два года уходит. И на соревнованиях побеждают. Гой, Берта — чемпионы войск. При минус тридцати спят в сугробе. Паразиты их не тревожат. Эпидемия энцефалита была — немцы мрут, а этим хоть бы что. Немцев в восемь лет списывают, а Гою уже тринадцать — и все работает. И зубы как у молодого, не сточенные.

Правда, команду «голос» не может выполнить. Не умеют они лаять. И когда преступника берут — норовят не за руку схватить, а «сходить в горло». Инстинкт, знаете ли. А еще они, взрослея, матереть начинают. Пытаются подчинить себе человека. Ну, как в стае. Рыкнуть могут, руку прикусить, команды не выполняют. «А ты кто такой, чтоб командовать?» И если вовремя не отреагировать, зверь станет неуправляемым. Тогда его — только на чучело. Поэтому с матереющим нужно по-волчьи, как в стае: матом, пинком, голодом. Хотя наказание голодом — не самое действенное. Эти звери по три недели могут не есть. Уже дерьмо свое жрет, мочу пьет, а все равно, увидав человека, рыкает. Ну, тогда его на строгий ошейник — и к бамперу. И по проселку, на средней скорости, до потери пульса. В общем, если вовремя обломать да как следует воспитать — вот тогда друг человека получится.

Курсант Леша на выходные Берту домой забирает. Шампунем помыть, феном высушить. А Лешиной дочке четыре года. И она ездит на Берте верхом. Один раз, заигравшись, сломала ей хвост — вот так взяла и закрутила своими ручонками. Берта взвизгнула, поскулила, хвост зализала, но ребенка не тронула. Берта обломанная. Воспитанная. На задних лапах танцевать умеет.

— Звери в стае ведут себя так, чтоб не разгневать лидера, — объясняет профессор Касимов, — но если лидер будет все время щелкать зубами, то стая распадется. Или убьет лидера. Баланс нужен. Очень тонко все. Как в любом обществе, — многозначительно молвит профессор. — Однако на минуту прервемся, — добавляет он, — надо в гастроном заскочить.

— Вам как всегда? — спрашивает продавщица и взвешивает молочных сосисок. — Сто десять рублей.

— Дорогие, сучье вымя! — бормочет профессор, отсчитывая купюры.

Молочные сосиски — это тот самый баланс. Для сохранения равновесия в стае профессора Касимова. Однако сосиски не заложены в смету финансирования исследований. Собственно, в смету заложены лишь шестьсот граммов овса и четыреста граммов мяса. В день. На каждого зверя. Согласно уставу. А лабораторное оборудование, публикации, поездки на семинары и конференции — такого нет в смете. В конце концов, это же не научный институт, а военный. Ать-два, левой! Но профессор и тому рад. И свои эксперименты он придумывает из чего бог пошлет. Из подручных средств. Вот, скажем, эксперимент на остроту обоняния. Профессор и его курсанты выкуривают пачку сигарет, тушат бычки и бросают на землю. И Харлей среди этих смердящих бычков находит тот, что курил Касимов. Или еще: пахучую жидкость разводят в ведре и дают нюхать. Уксус, спирт, масляную кислоту. В концентрации 1:10, потом 1:100 и так далее. Сперва людям дают нюхать, потом овчаркам, потом волкособам. Короче, стоят пять ведер, в четырех чистая вода, в пятом — этанол в концентрации 1:10 000. Это несколько молекул этилового спирта на ведро воды. Харлей подходит к пятому ведру и усаживается перед ним — принимает «сигнальную позу».

Согласно изысканиям профессора Касимова, нюх волкособа в четыре раза острей, чем у немца. И в десять тысяч раз острей человеческого.

Узнав об этих изысканиях, приехала команда исследователей из Москвы. Из Федерального медико-биологического агентства. Привезли образцы крови женщин, больных раком. Здоровую кровь на месте взяли. И все это дали волкособам нюхать. И те вынюхали — которая кровь больная.

— Это у них от волков, — объясняет профессор Касимов, — волк по запаху определяет: опа, дружок, у тебя проблемка! Ты болен, вот тебя я и съем. Они ж санитары леса.

Тот эксперимент надо было б закрепить, но у москвичей финансирование кончилось. А потом их руководитель умер. Доктор наук. От рака. И все заглохло. Оу-у-у!

Однако результаты собственных экспериментов профессор Касимов обещает опубликовать на будущий год. Когда все перепроверит. А потом закроет проект. Собственно, он уже закрыт. Новое командование сказало: «Хорош вам там волков с медведями скрещивать». Да, так и сказало. Оу-у-у! Это после истории с немцем. Ну той, с немецким фотографом, который всех на красном диване снимает. Гой, кстати, немного попортил красный диван. Помочился. Профессор Касимов хотел было извиниться, но немец остановил:

— Гут! Нет проблем.

У него этих красных диванов… Первый он в Тихом океане утопил. Второй сгорел во время учений пожарной команды. Третий сотрудники музея по незнанию выбросили на свалку. Четвертый лев порвал.

А фотографию Гоя на красном диване профессор Касимов видел. Она в пермской арт-галерее висит. Профессору не понравилось. Ничего особенного. И стоило ради этого диван через полмира тащить? Странные люди. Чем только не занимаются!

Это профессор Касимов про немца так говорит."

Статья Дмитрия Филимонова «Волкособы профессора Касимова» была опубликована в журнале «Русский пионер» №30.

Замок Драхенбург - фотоэкскурсия

Вот такую картинку с сайта музея этого рейнского романтического замкая показываю всем для визуализации. Знакомьтесь: Замок Драхенбург

Хотя, надо сказать, что судьбы у таких мест, как это, непростые. В разное время здесь размещались: училище железнодорожников, католический интернат, молодёжная школа национал-социалистов, в годы войны в парке замка стояло немецкое зенитное отделение ПВО, союзники разрушили замок, большая часть художественных ценностей была вывезена американцами. Позднее он служил лагерем для беженцев. В 1960-х годах считалось, что замок не представляет собой никакой ценности, в 1970 году было решено, что замок "подлежит" сносу. К счастью, в 1971 году нашёлся спонсор... Добрая сказка с хорошим концом (в конце фото-экскурсии - история замка поподробнее).

 А что теперь? Музей.

Входим тут. Там, где раньше был помпезный вход и въезд в замок, сейчас располагается билетная касса и (слева от входа) "дополнительный" маленький и полный световых эффектов Музей истории охраны природы, так как прирейнское Семигорье является самой старой в Германии заповедной зоной.

*тут вот у них вход и касса, билеты стоят по 6 евро*

Вошли -  и сразу к столу нас прям там уже ждали :-)

Чем хорош этот замок (и нехорош, к примеру знаменитый Нойшванштайн) - он жилой. В смысле, так и кажется, что всё нормально, что здесь живут люди, а не ставят "театральное".

Всё очень "жилое" и романтическое. Как вот эти росписи на стенах.

Обои очень хорошо поклеены подобраны.

Псевдоготика по моде конца 19 века.

Своды и потолки красиво и очень разнообразно оформлены.

Весёлый ситчек!

Ситцевая дверь!

Тут сердце моей  спутницы-дизанера забилось громко-громко и она восклицала (кажется, не раз даже), что вот куда, мол, надо ехать им, обучающим(ся) дизайну интерьеров. Чтож, я готова, привозите дизайнеров, всё покажем, ничего не утаив)!

Налюбовавшись всяко-разного качественного декора, отправились в сад.

Посидели на солнышке (недолго, а можно было бы! даже пикник устроить!)

В этом месте процитируем Гёте: "Остановись мгновенье, ты прекрасно!".

Обошли замок со всех сторон, посмотрели на дали с высоты сначала балконной, а потом и башенной!

Вот с этой башни:

История этой постройки. Конец 19 века, индустриализация. Банкир из Бонна Штефан фон Сартер (Stephan von Sarter) так разбогател на парижской бирже, что сначала купил себе титул барона, а потом построил крепость-виллу (её построили всего лишь за два года, в «историческом» стиле эклектики - в данном случае с акцентом на неоготику - как было популярно в конце 19-го века). Когда барон скончался без прямых наследников, замок достался его племяннику, тут же попытавшемуся предприимчиво устроить здесь туристический объект: появились платные экскурсии, гостиничные номера, ресторан. 

Первая мировая - не до туризма. В начале 1930-х замок перешел во владение интерната Св. Михаэля. Несмотря на католическую принадлежность «братьев христианской школы», здесь ставились акценты на простоту, близость к природе, но и некое братское молодежное (тайное?) движение. Братство не выдержало давления нацизма и вынуждено было закрыть интернат, продав владения немецкому Рабочему фронту.

В 1941-42 годы здесь располагалась одна из элитных Школ Адольфа Гитлера. В конце войны от бомб пострадал почти весь замок, включая витражи. Американцы, без боя заняв оставшиеся целыми помещения, преобразили их в генеральный штаб, предварительно «упрятав» настенную живопись. 

Территорией завладела земля Северный Рейн-Вестфалия, а интереса на поддержание и восстановление не находилось ни у кого. Восстановили замок после войны за год «на скорую руку» и несколько лет сдавали его в аренду немецким железнодорожникам. Директор их училища разместился в зале Нибелунгов, другие помещения замка стали учебными классами, а в выставочном зале вокруг большой модели железной дороги проходили «ж/д-лабораторные». В 1960-м году ПТУшники-железнодорожники покинули замок, наверное, из-за необходимости в реставрации и отсутствия средств на неё.

Предлагалось даже снести замок и построить современные офисы, но протестов хватило на его сохранение. Правда, за время «смуты и беспредела» замком вволю вандалы и хиппи студенты конца 1960-х, пока ещё один состоятельный и экстравагантный человек по фамилии Шпинат не купил замок за полмиллиона марок и, вложив пару миллионов в реконструкцию, открыл его для своих гостей. А именитых и разномастных гостей (говорят, одним из них был Энди Вархол), похоже, не смущали странности в "пышном" оформлении. Вспоминают, что в 1970-е, когда Шпинат подкатывал к своему замку на позолоченном Роллс-Ройсе, на месте витражей и настенных панно красовались авангардные разношерстные творения молодых художников, в новоприобретенной мебели сочетались античность и курьёзность.

А вот защитники исторических памятников такого «произвола» терпеть дальше не пожелали, и в 1986 году специальный фонд принялся за приведение замка и парка к виду, близкому изначальному. В витражные ниши постепенно вернулись портреты Шиллера, Гёте, Уланда. Воссоздали библиотеку, бильярдную, купол выставочного зала, северную башню со смотровой площадкой. 

*** Смотрим вниз :)

Смотрим вдаль :-)

Ах эти "горы"...

---

А вот на этом "зубастом" поезде можно было подниматься в гору (спускаться, аналогично). Но мы - отважные покорители Семигорья.

А мы пришли сюда пешком по семи горам. Ради видов, и чтобы пораньше всех туристов, чтобы не толпиться и всё успеть.

Виды там знатные. Все в горы лезут из-за них. И мы полезли.

Погода (начало марта) благоволила. И даже припекало.

Но и обдувало.

Да, я тут много раз с разными гостями была. И не прочь ещё (только не в предрождественские дни - из-за толп).

Виды на Рейн.

№1

№2

Погулять вокруг вы можете в любое время, а вот на территорию замка (в здание и парк) не всегда можно попасть.

С  2.11.2015 закрыто "на зиму"!

В зимний сезон - специальные мероприятия (и тогда открыто): - к Рождеству "Einzigartige Weihnachtszeit" (Сб+вс: с 28.11.15 по 20.12.15 с 12:00 до 20:00) - и "Свет замка" / "Schlossleuchten" (пт-вс: с 12.02.16 по 06.03.16 с 18:00 до 22:00)

Летний сезон в 2016 году начинается с 07.03.2016 (и продолжится до 02.11.2016) И тогда комплекс открыт ежедневно с 11:00 до 18:00

Об одном надгробии на кладбище Nordfriedhof в Дюссельдорфе

Нордфридхоф, Северное кладбище. Фотоэкскурсия по некрополю Дюссельдорфа и необычных или типичных надгробиях.

---

Об одном надгробии - отдельно. Очень выразительное скульптурное надгробие семьи фабрикантов.

Называется "(До) свидания", автор - местный скульптор Кюбилье, творивший в начале 20 века.

Мать держит юношу-сына, который бессильно "выскальзывает" из её объятий...

Я вижу здесь особую нежность, доверие даже.

... и обречённость.

И о "доверчивости"...

На каменных плитах - бронзовые буквы готического шрифта. Тонкая и дорогая работа. Многих не хватает ((

Есть "специалисты", промышляющее сбором металла на кладбищах. Увы. Всё как в жизни, всякое бывает.

---

У меня есть в электронном формате книга "100 великих некрополей", автор: Ионина Н.А. Издательство "Вече", Москва, 2004, которая "содержит сведения о наиболее выдающихся некрополях всех времен и народов от египетских пирамид и зороастрийских "башен молчания" до Александро-Невской лавры, Сент-Женевьев-дю-Буа и мавзолея Мао Цзэдуна."

А вообще, на эту специальную историко-художественную тему есть множество книг, если интересен список, опубликованный на сайте некрополистов: necropolist.narod.ru/literatura.html

Нордфридхоф, Северное кладбище. Фото-экскурсия по некрополю Дюссельдорфа

Продолжение про прогулку по дюссельдорфскому некрополису

Иду гулять. На кладбище. Я люблю прогулки по городу, иду в парк, чтобы развеяться, "переключиться". А иногда - иду думать и гулять по некрополису. И других с собой беру. Вот так, готовлю сейчас экскурсию на центральное кладбище Дюссельдорфа, ангелов которого в предыдущем посте показала. У меня книга есть, в ней - описание пяти маршрутов. Не на одну экскурсию хватит. 70 гектаров! Есть что посмотреть, не только ангелы.

Начну вот тут с этой фотографии. Кладбища у нас - если не знать, что это "город мёртвых" - можно подумать "просто парк" или "парк скульптур", ...

Вот вы могилу тут видите? Дерево в камне выложено мозаичными камешками. Никакого пафоса. Лирика. И много живого: зелени.

И только с такого ракурса и при ближайшем рассмотрении понимаешь, что в листве - могильные камни. Семья Шмид.

Никакой упорядоченности и тесноты. Очень разнообразно и разноОбразно.

Конечно, много религиозных знаков и символов. И чем проще крест, тем больше вероятность, что под ним покоится протестант. У католиков всё намного пышнее, театральнее, символика богатая.

Распятия часто встречаются.

Местами же, когда нет крестов в поле зрения, кажется, что и не кладбище вовсе - ведь ожидается поле с крестами.

Ощущение леса, если уйти от главной дорожки, по тропинкам...

И иногда просто у тропинки камни лежат. Не призывают видеть их издалека. Но зовут.

И ветром с годами стираются надписи. На этом "негромком" надгробии уже не прочитать, кто здесь покоится, давно ли, а вот христианский крест виден.

Семейные монументы

Здесь - только два имени.

А здесь - большая семья

Девы хороши.

Некоторые - заростают и исчезают под плющом.

Чаще же - грустящие девы с цветами.

Семейство скорбит вместе.

Есть и очень современные . Это вот - театральное место :-) Актёр театра, да. "Автограф" на камне. На память.

А этот цилиндр никто тут не забыл. Это могила известного нашего кутюрье. Модельер был очень артистичен и носил на показах мод неизменно цилиндр.

И висит он не на вешалке, а на больших булавках, согнутых его инициалами HF - это было его "лейблом".

Стебли, цветы из камня.

Стволы крестом.

Здесь - монумент с аркой. Христианские и античные символы, стилизация разных эпох. Много вложенного смысла.

Очень архитектурно.

Большая семья.

Ещё одно большое семейство. Наверное - протестанты. Обходятся практически без символов и украшений.

Тут замечу, что в Дюссельдорфе (за всю Германию не скажу) были когда-то запрещены "заборы" на кладбище. Возможный вариант ограды - столбики и цепи между ними. Компромисс - ограды, которые можно перешагнуть.

Вот этот надгробный камень - очень необычен.

Имена, выбитые на белом камне, лежат в центре, окружённом (если так можно сказать про прямоугольный монумент) чёрными глыбами, создающими спрятанный внутрь крест.

Здесь покоится художник, проработавший всю жизнь, расписывая стены церквей и светских монументально-исторических объектов. Отсюда и явно архитектурно-художественное надгробие.

О, художники. Их в Дюссельдорфе традиционно много.

Вот могила одного современного художника-скульптора.

Скорбит. Не ясно кто, но ясно же, что Скорбь.

Просто...

Иногда - двояко понимаемо. Человек? Росток!

А этот повернулся к тропе буквально ... (за)тыл(к)ом!

Направление взгляда - в вечнозелёное. В вечное, вечно живое?

Это - надгробие для скульпторов (муж и жена) Кратц. Автор скульптуры - сам архитектор, Макс Кратц - я его работы очень ценю и лю.

С цветочком в руках.

---

А иногда - как на поляну выходишь...

А там - девушка присела, имена на камнях читает...

Об именах. Иногда они золотыми буквами на семейных мавзолеях прочитываются, как на этом (с высокохудожественно оформленным внутренним убранством, которое просматривается через стеклянную (!) дверь, вход охраняет ангел с мечом - Михаил), но есть и "анонимные". Владельцы не хотят, чтобы их имя читали и знали прохожие.

И много тут задумчивых ангелов - о них уже было.

Этот - не подумайте - не с мечом, а с трубой-фанфарой, которую он устало опустил, протрубив "Отбой" на могиле известного художника Андреаса Ахенбаха.

---

Там зелено, старые причудливые деревья.

И много живности в этой зелени. Я норы на кладбище обходила. Кроличьи) Они у нас там живут. Жизнь - во всём. Кладбище - часть её.

Как в лесу - тихом и торжественном.

...

Это была подготовительная "пред-прогулка" для проекта КлубОК.

Не покидая город оказаться вне времени, погрузившись в историю города, читать её – как интересную книгу, узнавая имена, разбирая слова и цитаты, иллюстрации-скульптуры, архитектура и природа. Удивительное сочетание: тишина, покой, уважение, достоинство и… улыбка – иногда со светлой печалью, иногда просто потому – что добро и с юмором.

...

А если в дождь - то очень лирично и можно остаться наедине в этом городе прошлого...